Представление личности: Инна Акимова

Рейтинг:   / 4

Подробности

Категория: Искусство

Автор: Чертогова Марина Юрьевна

Просмотров: 4155

2011 год, Выпуск № 3

Приезжих художников в Кузбассе было немало. Сибирский угольный край, удаленный от художественных центров страны, всегда нуждался в творческих кадрах, поскольку своих не хватало. Поэтому в советские годы сюда направлялись выпускники художественных вузов со всей страны, правда, не все оставались – многие возвращались обратно. Сегодня этой практики нет, и художники приезжают все реже, от случая к случаю. Тем более интересны их судьбы.

Видимо, господь ее сотворил в тот день, когда ему все удавалось: красивая женщина, талантливый художник, опытный педагог, душевный собеседник, а также послушная дочь, верная жена, заботливая мать… Знакомьтесь: Инна Акимова.

В Кемерове Инна Петровна живет уже третий десяток лет, с 1990 года. До этого была Украина, родная и теплая, где уютно прошли детство и юность, рядом с мамой, которой не только не доставляла хлопот – давала повод гордиться. Натура умная, цельная, она училась всегда на пятерки и рано нашла свой путь: после школы, оконченной с отличием, поступила и тоже с отличием окончила Донецкое художественное училище, потом – Харьковский художественный институт. Там познакомилась с будущим мужем, художником Андреем Дроздом, приехавшим учиться из Кемерова. Вот за ним, по славной традиции, не задумываясь последовала в Сибирь.

Перемена мест вошла в ее жизнь судьбоносной вехой, и город, о котором прежде не слышала, стал второй родиной, более того – именно с ним у нее связаны самые важные и значительные события. В Кемерове у Инны появились свой дом и семья: кроме мужа, его родители, с которыми вместе почти всю жизнь, родившийся сын, потом сюда переехала ее мать. Здесь она приобрела новую специальность и постоянное место работы: педагог Кемеровского художественного училища. Тут ее единомышленники и друзья – тот немногочисленный ближний круг, который помог адаптироваться в новой среде, наполнил бытность духовным смыслом, оказал благодатное влияние на формирование собственной личности. Наконец, в этом городе у нее есть своя мастерская, она вступила в члены Союза художников России, стала участвовать в выставках, шире того – в искусстве появилось новое имя: художница Инна Акимова.

Все складывалось удачно, но поначалу непредсказуемо, во многом неожиданно для нее самой. Она приехала в Кемерово с дипломом дизайнера, мечтала о творчестве художника-станковиста, а стала Педагогом – с большой буквы, хотя об этой стезе даже не думала. Это возникло само собой, как все неслучайное: по окончании вуза ей выдали направление в Кемеровское областное художественное училище (КОХУ). С тех пор – вот уже двадцать лет – она возглавляет там отделение дизайна и воспитывает своих подопечных, проявляя в этом незаурядные способности, а точнее – талант. Однако все по порядку.

С именем Инны Акимовой связан подъем отделения художественного дизайна, которое с ее приходом изменилось неузнаваемо. До нее на этом отделении, называвшимся оформительским, по сути, некого вспомнить, поскольку в основном преподавали не специалисты дизайна, а художники-оформители, нередко без высшего образования, которые часто менялись, не успевая освоиться, вжиться в работу. Дольше и плодотворней других на этом отделении работала Людмила Аксенова – выпускница оформительского отделения КОХУ первого выпуска, дважды выезжавшая на творческую дачу «Сенеж», где впервые по-настоящему соприкоснулась с искусством дизайна. Однако ее образования было все-таки недостаточно, чтобы всесторонне разработать, адаптировать и внедрить систему обучения данной специализации, заложить крепкую методологическую основу. Все это уже сделала Инна Петровна, которая подхватила и довела начатое дело до победных рубежей: она превратила оформительское отделение в отделение художественного дизайна.

Как педагог Инна Петровна имеет свой собственный стиль, выработанный с годами. Он основан на принципе сверхзадачи: добиваться большего, чем положено. Это свойственно максималистским натурам, отдающимся делу сполна, не щадящим себя, не считающимся со временем. Такая самоотдача никогда не остается бесследной – воздается сторицей.

Защиты выпускников Инны Акимовой – самые яркие, зрелищные, запоминающиеся. Они впечатляют неповторимостью дипломных эскизов в целом, а каждый эскиз – оригинальностью замысла и сложностью задач, профессиональной грамотностью и творческой фантазией, тонким вкусом и исполнительским мастерством. Любой из дипломных эскизов, без всякого преувеличения, – достойный экспонат на выставке профессиональных художников. Так считают сами художники – те, кто входит в состав государственной экзаменационной комиссии и видит дипломы воочию, причем их мнение укрепляется от выпуска к выпуску.

Весомые итоги студентов – плод каждодневной работы учителя, с утра и до вечера, без продолжительных пауз, в течение четырех лет. Специалист своего дела, Инна Петровна щедро делится тем, что знает и умеет сама. А знает и умеет чрезвычайно много, поскольку училась делу десяток лет, а потом развивала и умножала накопленный опыт, неутомимо и постоянно. Более того, своим подопечным она прививает не только профессиональные навыки, но и качества, необходимые в избранном деле: трудоспособность, здоровые амбиции и жажду поиска, совершенства. Неудивительно, что после окончания училища именно ее выпускники широкими рядами поступают в художественные вузы, чаще – столичные, доказывая тем самым свою состоятельность и конкурентоспособность. Причем это повторяется не от случая к случаю, а стабильно, систематически, а, стало быть, закономерно. Самый последний выпуск, состоявшийся в 2009 году, побил все рекорды: из двенадцати выпускников двое поступили в сибирские, а десять – в столичные вузы. Факт, который убедительно говорит об одном: работая на совесть, педагог оправдывает свое высокое звание Учителя.

Помнится, прежде, в 1970–1980-е годы, театральное отделение в КОХУ было неразрывно связано с именем художника и педагога Марка Теодоровича Ривина, без которого оно не смогло существовать – закрылось. Так и теперь отделение художественного дизайна неразрывно связано с именем Инны Акимовой, которая как педагог известна уже настолько, что абитуриенты поступают в училище «на Акимову», терпеливо ожидая ее набора, пропуская ради этого годы.

Однако педагогическая деятельность Инны Акимовой не ограничивается только профессиональной подготовкой студентов. Для них она больше, чем преподаватель спецдисциплин, их отношения ближе и доверительней. Студенты открывают ей душевные тайны, а она учит их уму-разуму: наставляет, предостерегает, поддерживает. Постепенно Инна Петровна становится для них родным человеком, с которым, не желая расставаться, они сохраняют связь по окончании училища: пишут, звонят, приезжают... Со временем грань между преподавателем и бывшими студентами стирается вообще, между ними возникают глубокая привязанность и личная дружба. «Сегодня, – улыбаясь, признается Инна Петровна, – уже не я их, а они меня учат мудрости жизни, приходят на помощь, спасают».

Нельзя не признать, что педагогическая судьба Инны Петровны сложилась удачно: есть, чем гордиться. В художественном училище она из тех педагогов, кто решительно определяет его развитие и вносит в это значительный вклад, чье имя останется в истории учебного заведения. Ученики – выпуск за выпуском – оправдывают ее надежды и даже по жизни хранят ей верность. Это ли не высокие результаты педагогической деятельности, которую сама Инна Петровна понимает как миссию!

Как художница Инна Акимова заявила о себе значительно позже, нежели как педагог: преподавательская деятельность забирала у нее бóльшую часть времени, особенно поначалу, когда еще не было опыта, уверенности в себе. «Я занимаюсь творчеством в свободное время, оно для меня как хобби», – не без горечи признается художница. На творчество действительно остается всего ничего, и не только у нее – вообще у художников-педагогов, особенно у тех, которые, работая, как она, с полной самоотдачей, не могут развиваться в двух направлениях, сразу и равноценно.

Признаться, достаточно долго я, как искусствовед, относилась к педагогической деятельности художников весьма неодобрительно, считая, что она теснит творческую и это обедняет и без того небогатую событиями художественную жизнь нашего края. Сегодня я так не думаю. Во-первых, уже потому, что отчетливо понимаю: кто же будет учить молодежь, если не талантливые художники? Во-вторых, преподавательская деятельность, как показывает опыт, не только не мешает творческой, а даже помогает ей, поскольку активизирует художников: привыкшие на педагогическом поприще «вкалывать» ежедневно, они и в творчестве не расслабляются, все успевают.

Разумеется, это сказано не про всех. Только немногие одинаково состоятельны и как педагоги, и как художники – это следствие их таланта, а главное – одержимости, что дано далеко не каждому и не каждому по плечу: гораздо проще, довольствуясь малым, наслаждаться покоем, предаваться удовольствиям жизни или просто зарабатывать деньги, по мере возможности. Именно поэтому избранные – незаменимы.

В настоящее время Инна Акимова единственный в Кемерове автор гобеленов и батиков, по крайней мере достойных соперников у нее здесь нет. Прежде, в 1980–1990-е годы, в этих техниках работали и другие художники: Людмила Аксенова, Василий Фаломкин, Николай Жимайлов, а также Татьяна Казанцева – яркая, незаурядная личность, проявившая в творчестве искрометный талант, виртуозное мастерство. Инна познакомилась с ней в училище, где та недолго преподавала, близко общалась с ней, набираясь профессионального опыта; они дружили. Когда Татьяна неожиданно заболела и умерла, то муж покойной Анатолий Казанцев, не задумываясь, отдал Инне ее станок для ручного ткачества, который уже без дела стоял в мастерской. Отдал именно ей, художнице Инне Акимовой, как близкой подруге его жены – в память о ней. На этом станке Инна работает и сегодня, продолжая творческий путь, блестяще начатый Татьяной Казанцевой.

Искусство Инны Акимовой глубоко поэтично и по-женски чарующе. Оно проникнуто ее взглядом на мир, с присущим ей чувством прекрасного, свойственным натурам возвышенным, утонченным. Поэтому авторские мотивы всегда изысканны, одухотворенны и при этом удивительно фантастичны, будь то моря или городские кварталы, букеты или экзотические ландшафты, замки или райские птицы, а также парящие дамы, пляшущие черепахи, летящие коты…

Причем некоторые мотивы повторяются, но двух одинаковых работ – не найти. Всякий раз это варианты избранного мотива, его новые интерпретации, раскрывающие образ иначе – с другим авторским настроением, другой поэтической интонацией. Так случается с теми мотивами, которые особенно дороги Инне и со временем не только не забываются – не отпускают, по-прежнему волнуют, владеют душой (например, осень в Париже). Чтобы высказаться об этом, одной работы ей недостаточно, для полноты выражения требуется не одна работа, а еще и еще. Когда они появляются, такие узнаваемые и неповторимые одновременно, то приходится удивляться духовной наполненности художницы, неиссякаемой глубине ее чувств, творческого воображения.

При всей цельности искусство Инны Акимовой многогранно. Например, ее гобелены и батики несходны между собой, у них разные поэтическое звучание, изобразительный язык. Образы гобеленов чаще торжественны и даже монументальны, они статичны в изображениях, которые выразительны в силуэтах, декоративны в цвете – ярком, насыщенном, звучном («Возрождение», 1996; «Отражение» 2000). Батики, наоборот, лиричны, камерны, живописны. Их образы причудливы, как во сне, легки и подвижны, как в состоянии невесомости: все изображенное безмятежно парит в безграничном пространстве, неком феерическом космосе. Они (батики) бесконечно изобретательны в своих решениях, виртуозны в тонком рисунке и линейных ритмах, богаты в колорите с его сложной гармонией полутонов, прозрачны, как акварели.

Особенно впечатляет «Летний букет» (2008), который завораживает вдохновенностью образа, пронизанного романтическим чувством, вселенским дыханием. Это неземной красоты букет, словно тронутый дуновением ветра, окрашенный тоном лилового вечера, мерцающий серебристыми переливами невидимых отсветов. Вот уж поистине чудо искусства, созданное словно само собой – как озарение! Излучая божественный дар, ниспосланный автору, работа раскрывает его во всей полноте: в ней и безудержность творческой мысли, и тончайшая живописность, и легкость артистичного исполнения.

Сама художница увлеченно работает в обеих техниках, не отдавая предпочтения ни одной из них. Поэтому с уверенностью сказать, что удается ей лучше – батики или гобелены – невозможно: и те и другие одинаково прекрасны, но каждый по-своему.

Неудивительно, что работы Инны Акимовой востребованы, у них широкий круг почитателей, которые приобретают их для себя и для оформления разных учреждений, всевозможных залов, фойе. И это при том, что искусство художницы, как искусство вообще, сегодня практически не афишируется, поскольку развитого арт-рынка в нашем городе нет. Тем отрадней осознавать, что истинное искусство не нуждается в рекламе: оно само находит дорогу к зрителю, без суетливых и корыстных посредников.

Так однажды молодые супруги увидели работы Инны Акимовой, которые понравились им настолько, что они купили их для себя, а потом позвонили автору и выразили свое восхищение. Мало того, супруги решили с ней встретиться, познакомиться лично, преподнести цветы в знак благодарности за ее искусство... С тех пор эти истинные почитатели ее таланта дружат с Инной Акимовой, уже скоро как двадцать лет. А я думала, так не бывает.

Или как-то зашла в женский салон и увидела там акимовский батик, что удивило: я впервые встретила работу художницы в столь непривычном для нее (работы) помещении. Это было приятное зрелище, поскольку батик органично совпал с местом своего пребывания, он соответствовал ему тематически и гармонично вписывался в окружающее пространство, по-настоящему его украшал, был организующим центром. Авторская работа, да еще в такой рукотворной технике, привлекала к себе внимание, радуя глаз, вызывала эстетический отклик, заставляя себя рассматривать, создавала особую атмосферу, приобщая к подлинному искусству. Ее присутствие в интерьере – как визитная карточка – делало салон узнаваемым, отличая от многих других, украшенных тиражированными фотографиями или постерами. Там было все иначе, не так, как у всех: стандартному и массовому предпочли индивидуальное и эксклюзивное.

Специализируясь в области декоративно-прикладного искусства, Инна Акимова обращается и к станковой графике – акварели. Это случается очень нечасто, как правило вне мастерской: в творческих поездках или во время пленэра. Особенно плодотворной оказалась поездка в Париж, состоявшаяся осенью 2007 года, совместно с Андреем Дроздом. Там они прожили два месяца, пролетевших как один день, наполненных личным счастьем и новизной впечатлений, а также чем-то еще, что только угадывается в сказанных Инной словах: «Париж перевернул во мне все. Это самое лучшее время в моей жизни». Одна из ее работ так и называется: «Моя счастливая осень» (2009).

С парижскими акварелями Инны Акимовой я встретилась при подготовке выставки «Семья художника», которая открылась в Кемеровском областном музее изобразительных искусств в 2008 году, провозглашенном Годом семьи. Выставка включала произведения творческих семей кузбасских художников, и один из залов занимали работы Инны Акимовой и Андрея Дрозда. Эти работы повели себя поразительным образом: совершенно разные между собой, они образовали удивительно цельное и гармоничное художественное пространство, обнаруживая тем самым внутреннее родство. Как говорится, муж и жена…, а точнее, не так – близкие души, нашедшие друг друга в огромном мире и абсолютно совпавшие.

Признаюсь, парижские акварели Инны Акимовой меня покорили сразу, и не только потому, что понравились, а еще и потому, что автора в них не узнать: такой художницы я не знала. Они для нее необычны во всем: в технике, в мотивах, в методе письма (с натуры), импрессионистической манере, исполнительском мастерстве, особенно мастерстве. Все акварели большого формата, но организованы очень уверенно – крепко, конструктивно, ритмично. При этом они написаны широко и свободно, в одно касание – без исправлений, которые в этой технике почти невозможны. Когда видишь парижские работы Акимовой, то кажется, что их автор только и занимается акварелью, тогда как на самом деле Инна не обращалась к этой технике много лет. Вот что значит художник в Париже: все по плечу!

Она писала их вдохновенно и непрерывно: за два месяца – более двух десятков. На них предстает узнаваемый и разноликий Париж, увиденный глазами художника – чуткого, восхищенного, благодарного. Светлые и ликующие, акварели отражают золотую осень большого города, его прозрачный, трепетный воздух, оживленную атмосферу жилых кварталов, маленьких улиц, широких парков, причалов... Наряду с этим они очень лиричны, излучают радость безмятежного счастья, чем притягивают внимание, сразу запоминаются. Все говорит о том, что в далеком Париже художница пережила творческий взлет – легкий и стремительный, как все непредвиденное, внезапное.

На выставке «Семья художника» я ограничилась ее акварелями, отказавшись от привычных для нее гобеленов и батиков. Сделала это сознательно, поскольку хотелось по-новому представить Инну Акимову, чтобы это направление ее творчества стало открытием. Так и случилось: акварели продемонстрировали неизвестные грани ее дарования, шире показали ее творческие возможности, а также укрепили во мнении: если художник талантлив, то талантлив во всем.

Причем сама Инна относится к своим акварелям достаточно сдержанно, не считая работу с натуры истинно творческой. Обращаясь к гобелену и батику, она привыкла к образам отвлеченным, метафорическим, подсказанным личным чувством, рожденным воображением, поэтому видимые мотивы для нее уже не так интересны и увлекательны. «Если художник имеет высшее образование, – твердо считает Инна, – то писать с натуры он обязан уметь». Не берусь спорить с художницей, которая права и неправа одновременно, но остаюсь при своем мнении: важен не метод, а результат. Как раз именно в этом убеждает ее собственное творчество: в любых своих ипостасях (батик, акварель, гобелен) это всегда – искусство.

В коллективе кемеровских художников Инна Акимова принадлежит к числу тех, чьи произведения всегда украшают выставки, но появляются там нечасто – не так, как хотелось бы. Во-первых, уже потому, что техники, в которых она работает, весьма трудоемки – батики и гобелены быстро не получаются. На создание гобелена уходит несколько месяцев, порой – до года, на создание батика – минимум десять дней, иногда месяц и больше. Эти рукотворные техники, их сложные технологии не обладают той известной доступностью, какая свойственна, например, живописи и графике, к которым, в принципе, может обратиться любой, кто пожелает. Сама Инна скоро работает в акварели, но делает это редко, только по настроению, как творческая натура. А, во-вторых, ее работы нечасты на выставках еще потому, что плодовитость – не признак талантливости, скорее даже наоборот: одно исключает другое. Все талантливое – штучно, как рожденное изнутри, глубоко пережитое, выношенное, освещенное мастерством. Такое не мельтешит на выставках, не тянется сплошной чередой – от выставки к выставке, но, вдруг появляясь там, только и помнится, обнаруживая истинную природу искусства.

Подлинное творчество актуально во все времена, особенно сегодня, когда критерии искусства размыты и все чаще талант и профессионализм вытесняются напористым дилетантизмом, банальностью, вкусовщиной. Нередко это представляется современным искусством, и часто ничтó выдается за нéчто: если нет школы, то кто там что разберет! Вседозволенность открыла дорогу посредственности, низвела откровения до развлечения, мастерство – до чудачества и кривляния: так проще. В такую эпоху – тотального наступления массовой культуры – очень важно наличие больших мастеров, которые, оставаясь в подавляющем меньшинстве, настойчиво гнут свою линию и не теряются в безликом потоке. Это вселяет надежду на сохранение «генофонда» отечественного искусства и его дальнейшее развитие, несмотря ни на что.

В провинции таких мастеров – тех, что на предъявление – очень немного, и в частности потому, что художников здесь мало вообще. И если уходят талантливые, то это всегда ощутимо: их творческие ниши пустуют, линии развития пресекаются. Но если они работают рядом, то о них, как правило, просто не говорят, словно не замечают, не воздают должного. Охотней критикуют или злословят, и почему так сложилось – трудно сказать. Но, как бы то ни было, данную традицию стоит нарушить, тем более в случае с Инной Акимовой – человеком интеллигентным, поэтому скромным и деликатным, не способным выпячиваться, повсюду заявлять о себе, заниматься саморекламой. Как не вспомнить слова Пастернака, ставшие девизом русской интеллигенции: «Быть знаменитым некрасиво»!

Творческая состоятельность Инны Акимовой заметно выделяет ее из общего окружения, и это вполне объяснимо: много дано. В ней сочетаются незаурядность личности и глубокая внутренняя культура, природная тонкость таланта и высокое ремесло. Для одного человека это крайне редкое сочетание, которое делает художницу не только неповторимой – абсолютно самодостаточной, способной реализовать себя при любых обстоятельствах, независимо от чужой воли. Как всякий специалист своего дела, не терпящий профанации и пустоты, она дает повод вспомнить старую истину: не место красит человека, а человек – место.

В прошлом году Инне Акимовой минуло сорок пять – период жизненной зрелости, когда есть силы и опыт, мудрость и красота, когда открываются истины и появляются новые перспективы, глубоко выстраданные, осознанные. А значит, есть основания полагать, что художница Инна Акимова вступила в благодатную пору, которая станет для нее звездным часом. По крайней мере, мне бы очень хотелось, чтобы сложилось именно так.