Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Валерий Плющев. Властитель дум на переломе времён. (Леонид Андреев в книге из серии ЖЗЛ)

Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 
«Властитель умов», «двусмысленный кумир» поколения, «…ухитрился совмещать мастерство большого писателя с ремеслом бульварного», «предельная экзальтация, неуемность пера, подчас – явное отсутствие литературного вкуса…» – так полярно оценивали современники писателя Андреева, который стал героем книги Натальи Скороход «Леонид Андреев», изданной в известной серии ЖЗЛ.

Писатель записал в дневнике в начале творческого пути: «…Я хочу показать, что вся жизнь человека с начала до конца есть сплошной бессмысленный самообман, нечто чудовищное, понять которое – значит, убить себя. Я хочу показать, как несчастен человек, как до смешного глупо его устройство, как смешны и жалки его стремления к истине, к идеалу, к счастью. Я хочу показать несостоятельность тех фикций, которыми человечество до сих пор поддерживало себя: Бога, нравственность, загробная жизнь, бессмертие души, общечеловеческое счастье и т. д. Я хочу показать, что одна только смерть дает и счастье, и равенство, и свободу, что только в смерти истина и справедливость, что вечно одно только «не быть», и все в  мире сводится к одному, и это одно вечное, неизбежное есть смерть. Я хочу быть апостолом самоуничтожения…» Это сформулировано в 1891 году 20-летним  Леонидом Андреевым. Удивительное предвидение итогов собственного творчества, собственных жизни и смерти.
Писатель через все творчество пронес способность задавать простые и яростные вопросы. Александра Блока поражала способность Андреева (о чём писал уже после смерти прозаика) «во всем ряде произведений» задаваться нелепыми, досадными вопросами, которые «предлагают дети: Зачем?» «Что ни скажешь ребенку – он спрашивает – зачем?», и вот эта-то способность задавать «этот вопрос от самой глубины своей, неотступно и бессознательно» и «окажется самым драгоценным в Леониде Андрееве».
Родился в Орле – центре, где случился взрыв российской словесности. А как же ещё, если здесь творили Иван Тургенев, Бунин, Лесков. Недалеко от Орла жили Фет, Апухтин, Тютчев. И здесь же родились Зайцев, Пришвин, Новиков, а потом Михаил Бахтин. Добавим, что в этом городе был приход у деда Михаила Булгакова, а его отец учился в Орловской духовной семинарии.
Однако Андреев не читал ни Тургенева, ни Лескова, считая, что между ним и этими писателями – пропасть. Наш герой по крупицам собирал и выстраивал своё, собственное - мировоззренческий пессимизм. Можно сказать, Андреев попал, как снаряд, в «своё» время.
Уже в молодости он был высокоодаренным, упрямым, непредсказуемым, страстным. Всматривался и вслушивался в природу – только это и было отдушиной после скучных часов в гимназии.
Был поклонником (слугой) Шопенгауэра, который считал высшей волей человека с большой буквы – самоубийство: Андреев не единожды пытался покончить с собой. Идеи Гартмана тоже были родными, «орловский мыслитель» чувствовал себя «рекрутом» «Философии бессознательного», «первенцем духа», которому необходимо «честно бороться» за всеобщий сознательный Апокалипсис. А тут ещё и подвалило-овладело ницшеанство – заразная, надо сказать, болезнь думающих людей.  Так что совсем не случайно уже в отрочестве развивается андреевское высокомерие.
Отец писателя умер в 42 года от инсульта, шестнадцатилетний подросток Леонид должен был отвечать за пятерых младших в семье.
И все-таки первые опыты самовыражения – живопись, карандаш и кисти.
Когда уехал на учебу в столицу, познал голод и нищету. И, естественно для пишущего, была первая публикация, которой потом стыдился. Но рассказик принёс литературный заработок – 20 рублей, совсем неплохие деньги по тем временам.
И конечно, любовь, любовишки, любовищи – увлечение женщинами… Похоже, он всегда искал любовь-страдание, что специалистами оценивается как элемент психопатической личности.
Уже в Москве появится знаменитая андреевская красная рубашка – он в этом одеянии предстает в известном  репинском портрете (желтая кофта Маяковского не из этого ли корня?)
Нормален ли Андреев, изображая глубины ненормальной психики? «Нормальный человек», – отвечает биограф в книге.
Для начала получил закалку судебной хроникой, познал газетную поденку. В самом начале 1898 года получает, наконец, диплом юриста - решается на адвокатское поприще. А уже в апреле в первой полосе газеты «Курьер» напечатан его пасхальный рассказ «Баргамот и Гараська». С этого начинается литературная карьера – писатель родился. «Гонит» судебные репортажи, театральные рецензии, очерки. Мы как-то попривыкли, что «небесные» темы и образы подняли в русской литературе XX века Михаил Булгаков и Юрий Олеша. Однако этот воз поначалу все-таки повез Леонид Андреев.
Поднимается от рассказов к повестям, затем следуют романы, театральные пьесы: Андреев пишет о том, что пережил и передумал, преобразовывая под пером действительность. Этот процесс взаимной пропитки Андреева жизнью и литературой передан автором биографической книги с уважением к объекту исследования, если хотите, с любовью.
Когда же Андреев предоставлялся самому себе, собственному одиночеству, – он быстро опускался в унылость, депрессию, беспокойство. Одно из известных на Руси «лекарств» – алкоголь. Пил, временами сильно, иногда безобразно, страдал запоями.
Первую книгу Андреева издает Максим Горький в издательстве «Знание» – известна дружба Леонида с Максимушкой, богатая переписка, учеба у пролетарского писателя. Хотя умного и талантливого учить – только портить. Тем не менее, наш герой благоговел перед Горьким – учителем молодых.
А потом они подрались после пьяной выходки Андреева, который, переживая за эту стыдобищу, пообещал бросить пить, и писатели помирились.
Их с «Буревестником», можно сказать, разделила смерть – камень, о который разбилась, казалось бы, нерушимая дружба Горького и Андреева. «Алексей Максимович жил в отсутствие смерти, Леонид Николаевич каждую секунду ощущал ее дыхание за своим плечом», – вывод биографа.
Андреев клянется, что учился у Льва Толстого, подчеркивая специально, что он «ученик» великого Льва. Тем не менее, любой внимательный читатель влегкую установит у Андреева продолжение традиций Гоголя и Достоевского. Толстой – закрывал уходящее столетие в литературе, Андреев – открывал совсем новое неизведанное, предвосхитив в творчестве многие открытия будущих «измов» 20 «железного» века.
Горький же ратовал за прополку зловредных литературных сорняков, среди которых были «вредители» и андреевские. Впрочем, Толстой тоже был на стороне «пропольщиков».
А может, Андреев, называя в интервью петербургской газете своими учителями Толстого, Диккенса, Гаршина, заблуждался? Или все-таки продолжал искать свои творческие истоки?..
Бог, человек и дьявол – вот его тема по большому счету. Он пытается столкнуть эти стихии: «Человек – воплощение мысли. Дьявол – представитель покоя, тишины, порядка и закономерности. Бог – представитель движения, разрушения, борьбы», – фантазировал Андреев. Таким образом, его влекут следующие темы: «бог и дьявол», «человек и природа», «вечность и бесконечность». А любовь где-то потерялась в пути или не так?..
 «Я силен, когда я разрушаю», – повторял он о себе.
«Писатель из «бытописателя» и «первого подмаксимовика» превратился в «факел» и «корифея русского модернизма», из «тени Горького» в его заклятого врага». Это уже в 1907 году.
Быстро вырос в «большого русского писателя». «Первого» – после Льва Толстого. Без малого на десятилетие становится самым ставящимся на сцене драматургом.
Слава Андреева была фантастической.
Слава съедала жизнь.
Экспериментирует с параллельной жизнью в «Василии Фивейском». Писал ночами, много курил, да и десятки стаканов черного – крепчайшего – чая, конечно же, вздергивали воображение, которое углублялось в «безумие и ужас».
У Андреева было две мании: любовь к дороге и страсть к изобретениям технического прогресса – любил путешествовать и управлять механизмами. Совсем как многие сегодня, любил заграничные вояжи. Прожив в Риме три месяца, планировал вернуться на год. Его можно понять в случае с Вечным городом.
Эксцентричность в жизни – фирменный стиль писателя. Прежние любови, увлечения побоку перед новым, единственным – за этим скрывался талантливый человек во всем, за что бы ни брался: фотография, живопись, графика, строительство домов (чертежи делал сам), яхта, посадка деревьев. Он любит многое, часто меняя объект любви, – всегда с надрывом, с «темнотой чувства».
Андреев – «преждевременный человек»: в «Красном смехе» – это 1904 год – у него настоящий экспрессионизм, термин введен критиками лишь в 1911-1912 гг. Он провидец «войны», которая ещё только будет.
В революцию 1905 года Горький вошел как красное знамя, Андреев – как «Красный смех». Лев Толстой, кстати, обмолвился, ревнуя: «Он пугает, а мне не страшно».       
Старший сын Андреева Даниил, словно в противопоставление отцу, – одна из самых ярких фигур богоискательства.
Андреев меняет маски – всю свою жизнь. Он – пленник своих ярких, на грани патологии образов. Он – лицедей перед людьми, и, что удивляло проницательных друзей, актер перед самим собой.
Был потрясающе красив.
И все равно срывается в запои. Было, не вычеркнуть. «Запойный». Но – переболел-таки, переборол, дал себе зарок, покуда не победим германца в войне – «ни единой капли». Как же это по-русски!     
А Горький уже не останавливался, писал о бывшем друге, который живал у него даже на Капри: «разменял свой талант», «бессовестно врет, страдает манией величия», «лишен общественного инстинкта», «зоологически эгоистичен».
Лишь после революции, когда кликавший когда-то бурю Горький пошёл на откровенное сотрудничество с большевиками, Андреев прозреет и запишет в дневнике, что Алексеюшко «прямо преступен, его руки в крови».
Ну а Горький совсем не стесняется, припечатывая поздние произведения «друга Леонида»: «Рвота».
Андреев после октября 1917 г. бежит из Петрограда, но его «болезнь Россией» приводит к «уходу в болезнь».
Мир непознаваем, а потому тёмен и жуток, висит в странной и страшной пустоте: «…Я знаю, что основание его то же, что и у звёзд: пустота», - запишет Андреев в дневнике в 1918 году.
Гибельность его «сбывающихся пророчеств» после февраля 1917 становится очевидной: выпустили джинна из бутылки и понеслось.
Его крик отчаяния: «Где моя Россия? Сердце не хочет биться, кровь не хочет течь, жизнь не хочет жить. Отдайте Россию!» Задумка стать министром пропаганды в любом из антибольшевистских правительств, планы на поездку в Америку и т. д. – всё от страшной трагедии.
Он как пророк предсказал Сталина, рисуя Ленина: «Кто он, столь страшный, что бледнеет от ужаса даже твое дымное и бурное лицо? Густится мрак, и во мраке я слышу голос: – Идущий за мною сильнее меня. Он будет крестить вас огнём и соберет пшеницу в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым».
Место Леонида Андреева в классическом литературном наследии, его вес всё ещё не определен. Его образ и творчество ещё не мифологизированы в полной мере. Это всё впереди.
Мы же можем констатировать главное: его проза – для всех!
 «Он любил всё огромное», – так начал свой знаменитый очерк об Андрееве Корней Чуковский. «Огромная» популярность, «огромные» доходы, «огромный» дом, и сам писатель был огромным.
В творчестве, конечно.
Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.