Искусство – отсекание всего лишнего, отбор, создание гармонии, творение из хаоса эстетической и духовной ценности. Организуй волнение своё, сказал Донбай. Для этого и дан разум. Но какое уж там «организуй», когда разум отключен, спит. А сон разума оправдывает всё. 

Нет определенности жанра.

Но это же сон! Какой там может быть жанр?

Нет четкого сюжета. Нет печки, от которой танцевать. Невозможно определить, где необходимое, а где лишнее.

Но это же сон! Где реальные картины перемежаются с фантасмагорией. Где видения перескакивают от чего угодно на что угодно. Сон - этим всё оправдано. Тут тебе и Джойс, и Дали, и Гойя, и Кастанеда, и всё, всё, всё… Всё в духе современного искусства. И недаром, как Чехов убил театр, на современной сцене творится неведомо что. (Чехов: а не надо никакого действа! Просто люди разговаривают, пьют чай, а в это время рушатся их судьбы.) Искусство теперь не то чтобы откровенно разрушается, но замещается не искусством. Порой нагло и цинично. Вот нагажу в вашем выставочном зале и объявлю актом творения. Вот вам, нюхайте! Вот вам намалюю чёрный квадрат - плюну на ваше высокое искусство. Да пропади оно пропадом! А вы кучкуйтесь с головами круглыми у квадрата и многодумно гадайте, что сие означает, чего добивался. А добивался – чтобы имя мое осталось в искусстве. И добился. Меня не забудете… 

- Забыть Герострата! – постановил сенат в наказание за поджог храма. 

Храм Артемиды был одним из семи чудес света. Явно как творение искусства.   

- Ага! Замучаетесь забывать! – усмехнулся Герострат.  

И был прав! До сих пор забываем. Творца храма не помним, его разрушителя – помним. 

Трудно остаться в памяти человечества. Помимо большого таланта, высокого мастерства, благоприятных обстоятельств, удачного времени и места требуется ещё много другого привходящего, из чего складывается аккорд гениальности, что оставляет имя в истории. А честолюбцам проще нагадить, поджечь, разрушить, залудить нечто эпатажное, из ряда вон выходящее – подменить, заменить искусство не искусством. Это покруче будет! И результат тот же – имя запомнят… 

Что делать, что делать?!. И литература, видимо, достигла своей вершины. А с вершины, как известно, все дороги – только вниз. Так что спускаемся-опускаемся… Бедная опущенная литература!.. Демонтаж, деформация, деструкция… - де-, де-, де-… И Брюховецкий туда же!..

(Кстати, насчёт «де-». Дарю тему для диссертации. Деградация русской литературы от князя Мышкина до комиссара Кошкина и далее от Куприна до Крупина.)   

Творение Александра Брюховецкого, нашего талантливого прозаика, - повод осмыслить когда-то увиденное и прочитанное. И на том спасибо! Как истинный художник (в прямом и переносном смысле) он чувствует веяние времени, направление ветра в сегодняшней литературе. Да и журналу нашему это веяние нельзя, видимо, не учитывать. Хотя эта вещь в основе своей не совпадает с направлением нашего журнала. 

Печатать, не печатать – вопрос открытый. Я больше склоняюсь к тому, что надо печатать. Пусть читают…

- Подорожную подавай! - вскричали стражники. - А то не впустим!

- Зачем вам подорожная, олухи! – ответил Ходжа. – Вы же неграмотные. Читать не умеете!..

Владимир Иванов