Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


«Просвяти мои очи мысленные» 20 глав жизни

Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 

Содержание материала

VII

Пропагандисты, споемте у костра,

пусть наша песня летит во все края...

Падая от смеха, мы записывали в нашу тетрадь графоманские куплеты комсомольских активистов. Были и другие бодряцкие опусы. Среди них – песенка, которую напечатал в «Огоньке» всем известный поэт Сергей Михалков.

К звездам смелый кролик

совершил полет,

он новых рейсов ждет,

он требует высот.

Как же нам сегодня

Не дерзать, друзья,

Мы тоже в путь готовимся

– и ты, и он, и я...

По уровню мастерства маститый поэт на этот раз недалеко ушел от комсомольцев-дилетантов, а вот бодростью и лихим задором явно превзошел молодых.

Нам хорошо живется,

радостно и весело поется,

с этим согласиться всем придется,

мы твердо знаем и знают все,

чего мы ждем, чего хотим, куда идем...

Были среди нас бодрячки, была цензура. Нам частенько напоминали о политических задачах, о приоритете современных тем. Но вот то, что нас зомбировали, как пытаются сегодня вешать лапшу на уши непосвященным и особенно молодым, – это уж, извините, с больной головы на здоровую. Не вы ли, господа неолибералы, активно зомбируете телезрителя? А уж по поводу цензуры новых времен давайте послушаем ректора Останкинского института телерадиожурналистов: «За пошлость, за хамство, за дурной тон, за банальность не накажут. Накажут за острую тему, за смелый ход. Смешно, но многие люди на телевидении и ныне живут по принципу «как бы чего не вышло», боятся высовываться, выбирают гламурные темы – лишь бы не касаться острых рискованных проблем...» Это интервью было напечатано в «Литературной газете» в декабре 2006 года.

Нам, влюбленным в свое телевидение, особенно горько было видеть деградацию «голубого экрана» и, тем более, ставшую нормой клевету на старшее поколение.

Где ты, блюститель дружбы деда и девочки? Кому пожалуешься теперь? У кого будешь искать защиты от агрессии нынешнего телевидения? Обком в своем усердии служить идеям социализма мог, разумеется, крепко переборщить, но в обком партии любой мог обратиться по поводу обиды, несправедливости и быть уверенным: тебя услышат и защитят.

Глядя на телеэкран новых времен, поневоле задумываешься: что же ты такое, телевидение? Печать богооставленности? Ухмылка технотронной эры, сотворившей искусство бытового назначения, часть мещанской масс-культуры? Но разве технологии, созданные человеком, не зависят от воли создателей и, тем более, от тех, кто использует их во благо или во зло?

Избавиться от пессимизма помогают иногда самые неожиданные события и впечатления. Одно из них, увиденное в заводском цехе, – рождение золота ионообменных смол из грубой смеси химических элементов. Нечто подобное этому – рождение звуков-света из звуков мрачной стихии в 27-м концерте Моцарта. Написанный в год смерти композитора, этот музыкальный шедевр – утверждения счастья наперекор судьбе.

В искусстве чаще преобладают жизнеутверждающие акценты, вплоть до восторженных интонаций, подобных строкам моего прекрасного земляка, поэта Алексея Константиновича Толстого: «О лес! О жизнь! О солнца свет! О юность! О надежды!»

Во многом благодаря людям искусства, я верю, что в потемках нашей истории неизбежен рассвет.

Читая «Сумму технологии» Станислава Лема, я всей душой сопротивлялась его утверждению о том, что «атрофия духовных ценностей, начало которой положено технологией, имеет необратимый характер».

Можно ли быть категоричным, если ты сам, писатель-фантаст, предполагаешь: «Не вписаны ли в материю все ее потенциальные преобразования, только мы не умеем расшифровывать код. Материя подобна математической задаче...»

Возвращаясь к мыслям об эволюции телевидения, происходившей на наших глазах, гоню эти мрачные мысли. Не исключено, что и телевидение найдет достойное место в нашей жизни.

В советское время люди были благодарны телевидению, транслировавшему события из разных стран мира. Радостью, гордостью было видеть победы наших хоккеистов и мастеров фигурного катания.

В наши дни телевидение Первого и Российского каналов в добром соперничестве друг с другом создали великолепные проекты танцев на льду. Это было излучение красоты и энергии душевного здоровья.

Я смотрела эти шоу с надеждой: возможно, вернет себя телевидение прежний смысл – объединение людей живой, одухотворенной силой общения. Я знаю: эта энергия искреннего порыва, это послание людям с экрана – «и божество, и вдохновенье» – рождает ответный, многократно усиленный импульс открытого сердца – «и жизнь, и слезы, и любовь».

Это и есть то, что отличало «команду молодости нашей», творческий коллектив раннего телевидения. Нас отличала потребность делиться с людьми хлебом духовным.

Мы уважали своих зрителей. Зрители отвечали взаимностью.

Когда на наш экран вышел в 1968 году телеспектакль «Здравствуй, Галочкин» по книге Гария Немченко, герой романа, воспитанник детдома, словно обрел свою семью, и какую большую! Тысячи писем приходили в адрес нашей редакции. На улицах люди улыбались актеру Владимиру Опалеву: «Здравствуй, Галочкин!» Мы не успевали общаться с экрана с авторами писем и даже вынесли суждения телезрителей на страницы газеты «Комсомолец Кузбасса».

А письма зрителей помогали нам и в самых сложных ситуациях.

«Нам нужны Запсибы, но нам нужны и Мариински», – писал шахтер, поддерживая нашу борьбу за сохранение мариинских домов-памятников деревянного зодчества.

Мы в своей редакции занимались проблемами культуры, но разве нас, кузбассовцев, не волновала экология края? Вот так в редакции художественного вещания появился совсем не по профилю нашей тематики тележурнал «Страницы природы».

«Дорогая редакция, – писал нам крепильщик шахты Распадская, – не нахожу слов от возмущения. В выходной день мы с братом решили отдохнуть. То, что мы увидели, разбило наше настроение в пух и прах. Сотни белых березовых стволов валялись среди пней и кустарника. Прошлым летом я бродил под этими березами, собирая грибы. Как жаль, что эти березы не смогут больше переговариваться шепотом листьев и радовать своим одеянием золотой осенью. Если мы начнем так зверски истреблять природу, то наши дети увидят деревья только в заповедниках и книжках...»

Тревожное письмо – значит командировка. Отправляемся к директору шахты, к главному лесничему.

Посвящали выпуски «Страницы природы» проблемам реликтового Липового Острова. Следили за рекультивацией на Кедровском угольном разрезе. В Горной Шории снимали «бога погоды» Дьякова. К нам постоянно приходил знаменитый краевед Илья Васильевич Зыков. С нами сотрудничал фотограф-художник Николай Карев. Работу «Страницы природы» благословил автор «Русского леса» Леонид Леонов.

«Страницы природы» – передача очень действенная, – писали о нас во всесоюзном журнале «Радио и телевидение», – сюда постоянно идут сигналы; где-то бьют зверя в неположенное время, там рыба задыхается от выбросов...»

С инспекторами охотнадзора мы гонялись по полям «за браконьерами, которые «лучили» зайцев. «Вот так они и делают это, смотрите и снимайте зайчишку, теперь его можно стрелять в упор, не убежит...» И кинооператор торопится снять застывшего в лучах наших фар, скованного страхом зайца...

Как умели, боролись с теми, кто не щадил природу, но мы не могли предположить масштабы будущего браконьерства духовного, проникшего на телевидение после 1985 года.

Телевизор в наших семьях был необходимостью. Но он не заменял книгу, как это все чаще бывает теперь.

Встречая у «Карболита» приятеля мужа, технолога Мишу Меломеда, я знала: сейчас он вытащит из кармана какой-нибудь новый сборник стихотворений.

Благодаря ему я открыла для себя поэзию Гарсиа Лорки. Мы оба с Мишей следили за каждой публикацией Андрея Вознесенского. На нашем экране появился телеспектакль по его поэме «Лонжюмо».

Скажите, Ленин, где

победы и пробелы?

Скажите – в суете

Мы суть не проглядели?

Проглядели, Андрей Андреевич. Слишком многие из нас ходили в те времена с фигой в кармане, а затем перевернулись на 180º.

Да и вы вряд ли напишете теперь нечто подобное: «Школа Ленина – школа мира», «Школа Ленина – это Родина».

«Ты сочинишь другую сказку», – говорит героиня мудрого и красивого фильма «Обыкновенное чудо» мужу-волшебнику, а он: «Не сумею, сказка была последней».

Напророчил себе режиссер фильма Марк Захаров. В приступе ненависти к советской власти публично, на телеэкране сжег свой партийный билет. И что же? Лучших фильмов, чем те, что были им сняты в советское время, он не создал.

Не сочинил ничего лучше прежних «сказок» и Андрей Вознесенский.

Обыкновенное чудо творчества дается свыше. И опять возвращаемся к пушкинскому вопросу о том, совместны ли гений и злодейство. Даже если совместны, этот союз недолговечен, распадается по Божьей воле. А дуля, выношенная в кармане, бумерангом возвращается к тому, кто нам ее однажды преподнес.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.