Ущипни меня (или путешествие по Италии)

Рейтинг:   / 0

ПлохоОтлично 

Подробности

Категория: Дальние страны

Автор: Лаврина Вера Леонидовна

Просмотров: 8449

2009 год, Выпуск № 1

Падуя

25 апреля, накануне отъезда из Венеции, мы решили совершить еще поездку в Падую. Она находится в получасе езды от Венеции. Туда мы поехали в основном из-за Джотто. В церкви Скровеньи, которая известна еще как дель Арена, полностью сохранилась его роспись, относящиеся к 1305 году. В эту церковь совершали паломнические поездки сотни художников со всего мира. Джотто — великий реформатор европейской живописи. Именно с рассказа о Джотто и его росписях в дель Арена я начинала студентам на лекциях рассказывать о Предвозрождении. И теперь все увидеть воочию!

Володя отстоял очередь в кассу и получил ответ, что билетов в церковь на дневное время нет, есть только на 10 часов вечера.

— Неужели ничего нельзя сделать? Скажи, что мы из Сибири, — легкомысленно сказала я.

— Вера, ты не в России, — приструнил меня брат, — здесь такое не пройдет.

Но я все равно не верила, что нет никакого выхода и что нельзя никак попасть в церковь, если очень хочется.

Мы поехали на обзорную экскурсию по Падуе. Падуя очень разнообразна по своему архитектурному ландшафту: здесь присутствуют все стили и эпохи: средневековые храмы, ренессансные палаццо, барочные дворцы, и нет исторического центра, сформированного какой-либо эпохой. Особенностью ее являет то, что это университетский город. Университет здесь существует с 1222 года, то есть со средневековья, поэтому этот город называют еще «ученая» Падуя.

Старые участки тротуаров здесь вымощены галькой – такого мы прежде не видели. В Падуе много тротуаров, которые проходят через открытые сводчатые галереи домов. В жару это очень приятно. А в Падую мы попали как раз в жаркий день.

Вернувшись после обзорной экскурсии к церкви дель Арена, Володя все же пошел к администратору и поговорил с ним. Выяснилось, что попасть в церковь Скровеньи все-таки можно. Нужно сидеть и ждать, пока появится группа с лишним билетиком. Просидеть можно и час, и два. Одному человеку попасть реально, а троим – исключено.

— Я не буду ждать, — сказал Володя. — Хочешь, жди. Я тебя сейчас отведу к администратору.

— А потом как?

— Потом сама приедешь в Венецию.

Они с любопытством посмотрели на меня:

— Что вы на меня так смотрите? — с вызовом спросила я.

Володя с Наташей заулыбались – им не надо было доказывать свою любовь к Джотто.

— Нам интересно, что ты скажешь.

Сидеть неизвестно сколько, может, даже безуспешно, а потом еще одной возвращаться…

— Ну, ты идешь или остаешься?

— Иду, — угрюмо буркнула я

— Не сильна в тебе любовь к Джотто, — с иронией поддел меня Володя.

— Я Джотто дома на компьютере еще раз посмотрю, — слабо парировала я.

Как потом оказалось, решение мое было правильное. В капеллу посетителей запускают всего на 25 минут, так как она маленькая, а желающих попасть в нее очень много. Поэтому перед посещением устраивают мультимедийный сеанс с показом фресок и комментариями.

Из наиболее грандиозных сооружений Падуи запомнился храм дель Санто, построенный в эклектическом стиле. В нем роскошный — реликвиарий, какого я не видела ни в каких церквях, и гробница католического святого Антония. К ней тянулась нескончаемая очередь. Мамы прикладывали к ней детей. Я тоже приложилась.

Перед храмом дель Санто возвышается знаменитая конная скульптура полководца Гаттамелаты, созданная Донателло. Это главный монумент города. Властный всадник стоит на очень высоком постаменте, так что выпадает из обыденного времени - гарцует и гарцует где-то среди ушедших веков. Донателло проработал в Падуе 9 лет и потом все-таки вернулся в свою любимую Флоренцию, как ни уговаривали его жители города. Он считал, что только флорентийцы способны оценить его дар.

Кроме Джотто и Донателло с Падуей связано имя прославленного живописца и гравера Андреа Мантеньи.

Наблюдая за мелочной уличной торговлей, я сделала вывод, что падуанцы более благочестивы нежели легкомысленные венецианцы. Продают они на улицах фигурки святых, ангелов, множество свечей от обычных до метровых, тогда как венецианцы торгуют в основном карнавальными масками и майками с логотипами Венеции.

Мы долго ходили по улицах Падуи, заглядывая в скверы, храмы. Отдыхали с падуанцами на Pratodella Valle — огромный круглый газон, окруженный скульптурами. В Падуе тоже сохранились древние крепостные стены, но своеобразие ее облику придает именно органичный сплав прошлого и современности. Современность присутствует в городе очень деликатно.

Вернулись в Венецию мы довольно рано.

В последний вечер в Италии мы с Наташей хотели устроить вечер благодарности для Володи в итальянском стиле и договорились в 10 часов встретиться на террасе.

Нам нужно было успеть купить вино и продукты для стола. Поэтому сразу после возвращения из Падуи, мы с сестрой отправились по магазинам. В этот последний вечер в Венеции нас ждало два потрясения. Первое, не очень сильное, мы пережили в магазине, куда пришли за сыром и оливками. Среди самых разнообразных закусок, солений и салатов, которые предлагались на вес, мы обнаружили салат – Russo стоимостью 10 центов. Ничего дешевле не нашлось. Догадайтесь, что это было? Нет, не красная икра — мелкий отваренный картофель с редкой зеленью. Наше великодержавное самолюбие было уязвлено.

Но буквально через полчаса оно было просто сокрушено. Выйдя из магазина, мы наткнулись на пункт обмена валют.

— Давай посмотрим, сколько рубль стоит, — я потащила Наташу к обменному пункту. У входа было световое табло, на котором в ряд, снизу вверх горели флаги государств, обозначена была валюта и ее стоимость в евро. Так вот: можно было обменять польскую, китайскую, чешскую, корейскую валюту, даже валюту такой страны, которую мы не знали, но только не российскую – среди двух десятков национальных волют российской валюты не было! И еще нам что-то говорят про неуклонное укрепление рубля!

— Надо за нефть рублями брать, - приняли мы с сестрой государственное решение и потрясенные пошли дальше.

Но не все так безнадежно. Мы тоже в этот последний «вечер в Венеции» смогли потрясти одного итальянца-бармена.

Нам никак не удавалось купить вино: то магазин закрыт был, то цены нас не устраивали.

— Давай в бар зайдем и там спросим, — предложила Наташа.

Мы зашли в ближайший бар. На нас приветливо посмотрел худощавый мужчина в очках лет сорока. Глагол «купить» выпал у меня из головы. Скажу ему так: синьор, бутылку вина с собой, дескать, мол, на вынос, решила я. Слово «бутылка вина» — «в ottle wine » я хорошо помнила, так как Володя в ресторане всегда заказывал к обеду бутылку вина. Я так и сказала:

— Синьор, вottle wine with me [30] .

Когда я увидела реакцию на мою вобщем-то невинную, как мне тогда казалось, просьбу, я вдруг поняла, что выражение «челюсть отвалилась» - не образное. Нижняя челюсть у бармена отъехала вниз — рот открылся и глаза округлились.

—Don’t understand [31] , — испуганно произнес он.

«Почему такая реакция, — удивилась я. — Что у него никогда не просили бутылочку вина на вынос?»

Я опять сказала:

— Bоttle wine with me, — и добавила — I can? (дескать, мол, можно ли – так по моим представлениям звучал этот вопрос).

Выражение ступора у него не проходило.

— Кьянти! — громко сказала Наташа и показала двумя пальцами шаги, что, мол, пойдем с этим вином.

— О! No! [32] —замотал головой бармен.

— Жаль, — сказала я по-русски, и мы пошли дальше.

Уже в отеле передо мной вдруг снова всплыло лицо изумленного бармена. И тут мне все стало ясно – я расхохоталась.

— Наташа, ты знаешь, что я ему сказала: «Синьор, вottle wine with me »! – «Бутылочку вина со мной». Представь: подходит дама и предлагает: «Сеньор, не хотите ли бутылочку вина со мной. Я могу». Ясное дело, он растерялся. А тут еще другая говорит: «Возьмем кьянти и пойдем в какое-нибудь местечко». Конечно, он ответил решительным отказом.

Нас охватил гомерический хохот.

И тут само собой родилось правило третье для туристов: приезжая в страну выучите хотя бы два глагола на языке страны пребывания: «купить» и «брать».

Последний вечер в Венеции был по настоящему чудесным. На террасе мы накрыли стол полотенцем с картой Италии, выставили сыры, оливки, наше любимое вино кьянти (нам все-таки удалось его купить), укутались одеялами и предались разговорам об Италии и ее городах.

Здесь у нас и случился спор о Венеции. Володя никак не хотел признавать важное художественное значение Венеции. Ему казалось, что Венеция – искусственно раскрученный брэнд. Надо сказать, что по числу посещающих ее туристов Венеция бьет все рекорды. В Венецию приезжает туристов даже больше чем в Рим. Если Рим ежегодно посещают 12 миллионов туристов, то Венецию – 14 миллионов, при том, что в самой Венеции проживает 300 тысяч человек.

— Что здесь особенного? — говорил Володя. — Все эти палаццо вдоль канала – повторение того же мавританского мотива, что и во дворце дожей, плюс еще немного ренессансно-барочной эклетики. Какие здесь еще достопримечательности?

— Да один собор Сан Марко чего стоит, — не согласилась я. — И есть ли еще в мире еще такие прекрасные города, которые стоят на воде? Ручные голуби – опять же сильный аргумент.

Нет, к Венеции Володя был несправедлив — она восхитительна.

В полдень следующего дня мы улетали из Венеции. Поскольку рейс наш задерживался, мы болтались по бутикам свободной зоны и в ходе этих прогулок сформулировали еще одно правило четвертое для туристов: не покупайте ничего в аэропортах – здесь самые высокие цены. И не то, чтобы там завышают цены, просто дешевого не продают Исключение составляют продукты питания, сладости, вино.

А дома уже, когда мы угощали друзей сладостями, привезенными из Италии, у меня родилось правило пятое, последнее: покупайте в подарок родным только те сладости, о которых вы точно знаете, что они вкусные. Лучше сначала купите на пробу, то, что хотите увезти. Иначе получится, как у меня. В большой нарядной жестяной коробке за 8 евро, которую я купила для коллег по кафедре, думая, что там отличное печенье, оказались сухари, в изящного вида маленькие шоколадные конфеты был добавлен перец, а драже в очень приятных миниатюрных коробочках просто невозможно было есть из-за невыносимо приторного вкуса. Но вот итальянское миндальное печенье, действительно, очень вкусное.

Самолет набрал высоту и полетел над морем. Возле берега еще видны были резво движущиеся белые полоски – катера. Потом уже их невозможно было разглядеть. Через 20 минут сквозь легкие облака мы увидели отроги Альп – причудливо изогнутые хребты, покрытые снегом. Рядом в долинах были разбросаны десятки деревушек, пестрели ровно нарезанные поля, подступая вплотную к хребтам. А за Альпами Италия кончается.

Теперь, по законам жанра надо завершить рассказ о путешествии чем-то вроде: и вот наконец-то мы прилетели на родину и были счастливы. Конечно, мы были рады, что благополучно вернулись домой. Но, к сожалению, в сознании спонтанно началась сравнительно-аналитическая работа. Сразу после входа в зал аэропорта Шереметьево-2 возле таможенного контроля скопилась огромная очередь – гигантская. Двигалась она очень медленно, вентиляции не было, стало душно. Некоторые пассажиры, например, я, летели транзитными рейсами, к тому же с других аэропортов. Люди стали нервничать (например, я), стояли с напряженными лицами. Времени до вылета самолета оставалось все меньше.

В багажном отделении между тем багаж давно подали – чемоданы, сумки конвейер разметал по всему залу. Никто не проверял, кто и что выносит – свои ли сумки, чужие.

Еще хуже было в Шереметево-1, куда я все-таки успела приехать, с трудом втиснувшись в переполненный экспресс. Ну, почему в маленькой Италии строят аэропорты с огромными залами, а в огромной России – наоборот? Может быть, и здесь причина в общинном сознании русского народа: хотим жить кучнее и теснее?

Ко всем стойкам тянулись длинные очереди, которые многократно перегораживали зал. В зале ожидания вылета было что-то уж совсем азиатское: в одной части зала сделали место для курения, при этом вентиляция отсутствовала. Дым распространялся беспрепятственно по всему битком набитому помещению, а в той его части, где было место для курения, и где как раз располагался мой одиннадцатый выход на посадку, стоял такой дым, что ело глаза. При этом в зале сидели женщины, дети. А ведь уже существуют специальные вентиляционные щиты, которыми оборудуют места для курения. Их мы видели в аэропорту Шереметьево-2. Они размером чуть выше человеческого роста. Хотя запах сигарет в непосредственной близости от щитов сохраняется, но дыма нет.

Но если говорить о приятных впечатлениях во время возвращения домой, то они были: при подлете к Москве с самолета ее пригороды выглядели богато, ухожено и многолюдно.

Во время поездки я делала подробные записи каждый день, выписывала из разных путеводителей необходимые сведения. Но в аэропорту Венеции перед регистрацией рейса мой блокнотик загадочным образом исчез. Поэтому я написала лишь то, что удержала память.

За две недели мы объездили восемь городов, посетили четыре великих музея, множество храмов, наблюдали роскошную итальянскую весну. В Италии я убедилась в правоте известных слов Гете: «Кто был в Италии, тот никогда не будет совсем несчастным».

 

Кемерово,
19 мая 2008

---

[1] Еще одна «Пьета» в музеях Ватикана. О том, какая из них подлинная, а какая копия наши мнения разделились

[2] Апельсиновые деревья одновременно и плодоносят, и цветут.

[3] Здесь:

[4] Да, четыре минуты.

[5] Скажите мне, здесь два билета или один?

[6] Мы в Неаполь и в Помпеи.

[7] Русский.

[8] Мы в Рим, в Неаполь, из Помпей, сейчас.

[9] Помпеи – двенадцать (евро)

[10] десять

[11] Мы – пять и вы - пять

[12] Да

[13] —Вы говорите по-английски?

— Я говорю по-английски очень плохо.

— По-немецки?

— Я говорю по-немецки тоже очень плохо.

[14] Мы из России, из Сибири.

[15] Очень холодно.

[16] Да, да.

[17] Я из Кемерово, а моя сестра из Томска.

[18] — Нет, Испания.

— О, Испания!

[19] Очень трудно.

[20] Железнодорожный вокзал (итал.).

[21] — Сеньор, в Неаполь?

— Нет.

— В Неаполь, где?

[22] Кенотаф – захоронение без тела.

[23] Сколько?

[24] Идите, идите.

[25] Белая рыба

[26] Я люблю тебя!

Я нуждаюсь в тебе!

Я хочу тебя.

[27] — Извините, вы говорите по-английски?

— Да.

Мы можем с этим кораблем вернуться назад?

[28] Вы вернетесь

[29] Очень хорошо!

[30] — Синьор, бутылку вина со мной.

[31] — Не понимаю.

[32] — О! Нет!