Конференция получила благословение

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Православные чтения

Автор: Алексей Варламов, Александр Лейфер, Владимир Крюков

Просмотров: 1946

2011 год, Выпуск № 4

Конференция получила благословение

14-16 марта этого года в Кемерове проходила конференция «Нравственные, эстетические идеалы и духовная культура христиантсва в современном литературном процессе».

Основанием конференции стала речь Его Святейшества, Предстоятеля Русской Православной Церкви, Патриарха Московского и всея Руси Кирилла о необходимости соработничества Русской Православной Церкви с писательскими сообществами России. Эту речь Патриарх произнёс в Храме Христа Спасителя 23 декабря 2010 года. Затем она появилась в Интернете. Насколько нам известно, ни одно печатное издание, кроме журнала «Огни Кузбасса» её не опубликовало у себя. Даже не упоминают, как в рот воды набрали.

Конференция в Кемерове была приурочена к проведению Дня Православной книги и явилась поддержкой учреждения Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

Конференция получила благословление Его Преосвященства Епископа Кемеровского и Новокузнецкого Аристарха. А так же благодарность Митрополита Калужского и Боровского, председателя Издательского Совета РПЦ Климента, выраженная по благославению Патриарха Кирилла кемеровским писателям за поддержку деятельности РПЦ и Её Предстоятеля «касательно влияния литературы на духовно-нравственное состояние общества».

В конференции приняли участие священники и представители администрации, преподаватели вузов и библиотекари, депутаты и профработники, журналисты газет и телевидения. И конечно же писатели – Союза писателей России и Союза российских писателей: Кемерова (Б. Бурмистров, В. Тогулев, С. Донбай, В. Ерёменко, И. Куралов, Д. Мурзин), Томска (Г. Скарлыгин, В. Крюков), Екатеринбурга (А. Титов), Омска (А. Лейфер), Новокузнецка (Л. Никонова, А. Раевский). Известный писатель, член Экспертного Совета Патриаршей литературной премии Алексей Варламов в рамках конференции встречался с читателями Кемерова и Новокузнецка. Предлагаем вашему вниманию интервью с ним новокузнецкой журналистки Татьяны Эмих.

Нужны ли государству мыслящие души?

В Новокузнецке в рамках культурно-просветительской поездки, организованной региональным отделением Союза российских писателей, побывал Алексей Варламов. Доктор филологических наук, профессор МГУ, он более известен нашим читателям как автор романов «Лох», «Одиннадцатое сентября». За повесть «Рождение» в 2007 году писателю была присуждена премия «Антибукер». А.Н. Варламов – автор нескольких книг о М. Булгакове, Г. Распутине, М. Пришвине, А. Н. Толстом, вышедших в серии «ЖЗЛ». Среди поездок по историческим местам Новокузнецка и встреч с творческой интеллигенцией города у него нашлось время для беседы о проблемах общества, судьбах литературы и собственном творчестве.

– Что привело вас на сибирскую землю?

– Цель визита в Кузбасс – участие в научно-практической конференции «Нравственные, эстетические идеалы и духовная культура христианства в современном литературном процессе». Толчком для проведения конференции послужила декабрьская речь святейшего патриарха Кирилла на заседании совета попечителей вновь учреждённой литературной премии святых Кирилла и Мефодия. Патриарх говорил, что современная русская литература во многом утрачивает то высокое служение, пророческую функцию, которые ей были присущи на протяжении русской истории. И премия призвана обозначить идеал, к которому литература должна стремиться. В писательских организациях Кемерова возникла идея откликнуться на эту речь, кстати, первыми в России, проведением конференции. На ней шел напряженный разговор о том, что такое современная русская словесность, чем грозит школьная реформа и нравственное обнищание. У нас была насыщенная программа: встречи в госуниверситете, в областной библиотеке, беседы с руководителями области, с владыкой Аристархом, а также поездка в Новокузнецк.

– И чем же запомнится вам наш город?

– У вас я в первый раз. Очень рад побывать. Сильные впечатления получил от посещения музея Достоевского, экспозиция замечательно оформлена. И я думаю, большая удача и для жителей города, и для его гостей, что они могут прикоснуться к великой литературе и к личности Достоевского, к драматическому излому его судьбы. Кузнецк был очень значим для него. Это меня глубоко поразило. Кроме того, я встречался с местными писателями. Считаю, что такая программа оказалась чрезвычайно полезна, многое узнал, многое увидел.

– Как сильно различается жизнь писателей столицы и провинции? В чём вы видите плюсы и минусы?

– Литература хороша своим многообразием. В Сибири она имеет свой колорит, а на Урале, в Питере, в Москве свой, и это замечательно. Однако в самом положении писателей, живущих в столице и в провинции, мне видятся глубокие различия. У столичных авторов больше возможностей для публикаций и переводов. Лучше связь с крупными издательствами, которые действуют именно в Москве. Есть возможность принимать участие в работе СМИ, в теле– и радиопередачах. У писателей столицы большая независимость от местной власти. Наверное, неплохо, когда писатели в регионах иногда от администрации получают какие-то дотации для публикации своих книг и журналов. Но зависимость есть зависимость, известно, кто платит, тот и музыку заказывает. А в столице, конечно, жизнь жестче, в материальном плане проблемнее, но легче пробиться, чувствуешь себя свободным, меньше думаешь, о чём говоришь. В Москве в голову не придёт узнавать, кто в московском правительстве занимается культурой. Но я уверен, что в Новокузнецке, в Кемерове, в других регионах все писатели знают, кто в городе и области отвечает «за культуру». И это бросается в глаза.

Но в целом всё зависит от таланта. Есть примеры авторов общемирового уровня, которые живут в провинции. Это пермяк Алексей Иванов, нижегородец Захар Прилепин, красноярец Виктор Астафьев, его деревня Овсянка была этакой литературной столицей. Печислять можно долго. Так что говорить, мол, только в Москве можно добиться литературного счастья, не стоит.

– О духовно-нравственных проблемах современного общества можно говорить бесконечно. В итоге участники конференции пришли к какому-то решению, наметили путь?

– Какой-то выход здесь найти трудно. Мне кажется, что ключевая проблема нашего общества в том, что сегодня наши разговоры о тяжелом положении в гуманитарной сфере, ситуации со школьным образованием никто не возбраняет вести, но и никто не слушает. Точнее, нам дают любую трибуну для высказывания мнения, но при этом люди, принимающие решения, хотя и говорят, что они настроены на диалог, реально всё решают без нас. Вообще сейчас все только говорят о модернизации, нанотехнологиях, Сколково, а на фоне всех этих госпроектов собственно гуманитарное начало забывается, выхолащивается, и это, с моей точки зрения, опасно. Даже события на Манежной площади, они в каком-то смысле вызваны тем, что дегуманизируется общество, теряет свой человеческий облик. Меня это тревожит, но остаётся просто верить, что согласно закону перехода количества в качество, чем больше мы будем говорить, тем больше будет нарастать критическая масса тревоги и обеспокоенности за судьбу гуманитарной сферы нашей жизни. Хочется, чтобы государственные мужи нас услышали, как в Москве, так и на местах. Кстати, более тесная связь писателей и местной власти, возможно, сыграет свою положительную роль, особенно в сфере школьного образования, где сейчас в связи с появлением новых образовательных стандартов, складывается тяжелейшая ситуация.

– Ваша оценка этого нововведения?

– Справедливости ради признаем, что хотя бы русский язык и математика остаются в числе обязательных предметов. Но вот литература, история, физика, химия и другие дисциплины таковыми быть перестают. Мне представляется, что если и было хорошее в советской жизни, то это система образования. Сегодня она подвергается разрушению бессмысленному и беспощадному. О причине лучше спрашивать тех людей, которые все это проводят, прикрываясь красивыми словечками о модернизации. Я не знаю, что у них в головах. Возможно, им просто не повезло, «училка» по литературе была плохая, вот и давай они ныне крушить литературу по всей стране. Может быть, они видят что-то такое, чего не видим мы. Может быть, Россию ждут такие испытания, что нужны люди-винтики, простые исполнители. У меня была встреча с Путиным в очень узком кругу, нас было там всего десять писателей. Затрагивали много тем, и в том числе проблему школьного образования. Он очень вежливо, не перебивая, выслушал, но никакой реакции ни на словах, ни на деле я не увидел.

Чего хотят авторы реформ? Думаю, что у них подсознательное недоверие к интеллигенции. Моё суждение: государству не нужны мыслящие души, онозаинтересовано в исполнителях, в людях общества потребления, задача которых потреблять, слушать рекламу, голосовать за того, за кого надо. А всякого рода мысли, размышления, сомнения, чувства, наполняющие духовную жизнь человека, отсекаются как ненужное. Но это заблуждение. Жизнь показывает, что именно тогда, когда люди мыслят и живут полнокровной духовной жизнью, только тогда они могут что-то создать. И за это надо бороться.

– Как?

– Хороший вопрос. Например, ввели ЕГЭ, что, на мой взгляд, было первым шагом к разрушению системы образования, потому что тесты отучают думать, зато приучают детей идти по пути наименьшего сопротивления: трудно – не буду учить. И учителям часто невыгодно, чтобы дети сдавали их предмет, так как оценки влияют на престиж учителя, школы и зарплату. А ребятишки просто устроены, если литературу не надо сдавать как обязательный предмет, так что её учить? Сейчас литература вообще выпала из перечня изучаемых дисциплин, а ведь это один из важнейших предметов, формирующих нравственный облик человека. И общество это скушало и промолчало, хотя, на мой взгляд, введение ЕГЭ –событие, достойное перекрывания Транссиба или митингов. К сожалению, мы, как гражданское общество, в этом вопросе проявили свою слабость, упустили очень важную позицию. Сегодня нам навязывают стандарты еще более чудовищные, но более лукаво. Давайте, мол, обсуждать. Я боюсь, что все эти обсуждения сведутся к тому, что выпустят лишний пар и все равно сделают так, как нужно власти. Но с другой стороны, если в обществе будут волнения, неравнодушие, возможно, это принесёт свои плоды, возможно, нам удастся хотя бы смягчить тот удар, который сегодня наносится школе. Не надо молчать.

– Бороться можно не только митингами, но и творчеством. Вы один из самых на сегодня востребованных авторов серии «Жизнь замечательных людей». Как «ЖЗЛ» стала частью вашего творчества?

– В каком-то смысле случайно. В издательстве «Молодая гвардия» выходила книга моей прозы. В тот момент я очень интересовался личностью Михаила Пришвина, вот и возникла совместная с издательством идея написать книгу в серии «ЖЗЛ» о Пришвине. Книга была написана, я почувствовал вкус к этой работе. Потом мы начали обговаривать с издателем, какие фигуры можно взять, так чтобы человек был интересен и для них, и для меня. Моё пожелание – первая половина 20 века. Я как-то её чувствую более-менее, и все мои герои, хотя очень разные, помогают создавать целостную картину тогдашней литературной жизни.

– Авторов «ЖЗЛ» не раз упрекали то в сухости изложения и эмоциональной скупости, то в излишней фантазии. А какого принципа придерживаетесь вы?

– Мне, признаюсь, ближе сухость и точность, чем беллетристика. Нравятся книги, основанные на строгой передаче фактов с минимумом авторских домыслов. А если домыслы и есть, то они четко отделены от фактов, и автор показывает, где он фантазирует, а где реальная картина. Сейчас, когда в серию «ЖЗЛ» пришли писатели Дмитрий Быков, Павел Басинский, Захар Прилепин, Майя Кучерская, видно, что индивидуальная манера сказывается в этих работах, но самое главное, чтобы эта индивидуальность автора не загораживала героя.

– На сколько глубоко вы погружаетесь в тему? Можете работать сразу над несколькими произведениями?

– Нет, разбрасываться, разделяться я не могу. Конечно, бывает, что отхожу в сторону, пишу какие-то статьи для газеты или журналов, но в основном, если уж пишу книгу, то весь в ней. У меня есть потребность закончить, пока нахожусь в теме. Не скажу, что тема, мой герой меня мучает, это, пожалуй, будет громко сказано… Нет, мучает! От неё надо освободиться, работа – это освобождение, выплёскивание. Хорошее чувство, но тревожное, потому что непонятно, что из этого получилось, какая будет судьба у книги.

– А вы берёте на себя смелость оценивать, хорошая у вас получилась книга или плохая?

– О, нет, нет! Пусть… идёт как идёт.

– Над чем вы работаете сейчас?

– Я недавно закончил книгу об Андрее Платонове и пока, скажем так, в поиске. Трудно загадывать. В какой-то момент серия «ЖЗЛ» заслонила мои собственные писания. Но, может быть, это просто такой период, который скоро закончится. Посмотрим.

– Современные писатели нередко говорят, что разочарованы и не знают, для кого писать. Они не видят своего читателя.

– Сегодня действительно связь между писателем и читателем сильно нарушена. Как раз серия ЖЗЛ тем и хороша, что здесь ты выступаешь не один, а в союзе с кем-то более крупным, сильным, могучим, и поэтому интерес к книге вызывает твой герой, а не ты, как автор. И надо стараться писать лучше, чтобы люди, которые покупают книгу не «автора», а «про писателя», не были разочарованы. Связь нарушена сильно, но думаю, что сделать уже практически ничего нельзя. Перестают люди читать, процесс необратим, к этому надо привыкнуть, смириться. И в тоже время понимать, что читатель сегодня избалован, поймать его сложно. Надо искать ключик к сердцу читателя, сегодня это непросто, но зато увлекательно.

Подготовила Татьяна Эмих.

В ходе конференции писатели встречались с читателями в различных аудиториях, были приняты Епископом Кемеровским и Новокузнецким Аристархом. На ней присутствовал наш гость из Омска Александр Лейфер, сопредседатель Союза российских писателей.

ПРИГЛАШЕНИЕ К «СОРАБОТНИЧЕСТВУ»

Мои бабушки и дедушки (как по материнской, так и по отцовской линии) искренне верили в Господа: одни ходили в Никольско-Игнатьевскую церковь на 9-й Ремесленной, пока власти не превратили её в кинотеатр «Экран», другие посещали Старую синагогу на Лагерной (Жукова) улице, пока она не сгорела… Бабушка Глафира Алексеевна, с которой я всё детство прожил под одной крышей, провожая на очередной экзамен, осеняла меня крестным знамением – прямо поверх пионерского галстука, а позже – комсомольского значка. А другая бабушка, Эстер Яковлевна, когда я приходил к ней в гости, угощала фаршированной рыбой, цимесом и орехами в меду.

Мои отец и мать преподавали в Казахском педагогическом училище, расположенном на улице МОПРа (Гагарина), и отношения их с Творцом были уже никакими. На религиозные темы они никогда со мной не разговаривали, книг Священного Писания или Талмуда в своей довольно обширной библиотеке не держали. В результате я вырос не то что бы атеистом (в этом слове меня всегда сильно смущала категоричность буквы «а»), но человеком, к религиозным вопросам равнодушным. Хотя Библия, Тора и даже Коран в переводе академика Крачковского занимают в моём книжном шкафу почётное место – воспринимаю эти великие книги как замечательные по своей мудрости литературные памятники. Религиозные чувства других людей я искренне уважаю, но в споры с ними никогда не вступаю – пусть и дальше продолжают думать, что там, откуда ещё никто не возвращался, у них будет что-то ещё, какое-то продолжение. Наш земляк Леонид Мартынов даже воскликнул по этому поводу: «А если смертью всё кончается, то нечего и начинать!»

Живой человеческой душе страшно осознавать, что за гранью всего сущего нас ждёт лишь абсолютное и полное Ничего – пустота и темнота. Жить с этим тяжелее, чем с Верой, вот и напридумывал себе человек разных религий – ведь все они как раз и обещают, что со смертью не всё кончается…

Однако пора прекращать и это затянувшееся вступление, и эту самодеятельную философию, пора переходить к сути дела. А заключается она в том, что если бы ещё каких-нибудь пару недель назад кто-нибудь сказал мне, что в самом ближайшем будущем мне предстоит сидеть за одним столом с людьми в рясах и камилавках, обсуждать с ними литературные вопросы, принимать совместные решения, – я бы подумал, что этот «кто-то» пытается со мной не очень удачно шутить… Но произошло именно так. Впрочем, всё по порядку…

23-го декабря минувшего года в Храме Христа Спасителя состоялась презентация Патриаршей литературной премии имени Кирилла и Мефодия, на которой Патриарх произнёс такую замечательную речь, что, будь у меня такая возможность, процитировал бы её целиком. Впервые за всю историю Русской Православной Церкви она обращается к нам, многогрешным российским писателям, с призывом к «соработничеству». Новая премия учреждена «для поощрения писателей, внесших существенный вклад в утверждение духовных и нравственных ценностей, в жизнь современного человека, семьи и общества». И, с сожалением говоря о том, что «сегодня преобладают литературно-художественные тексты весьма сомнительного содержания и ценностной ориентации», Патриарх напоминает: писатель должен «содействовать своим творчеством возвышению человеческой личности».

Для меня, человека, как уже было сказано выше, нерелигиозного, не менее важно и другое – то, что призыв этот звучит не со стороны светской власти, а со стороны Церкви. Светская власть за два минувших десятилетия новейшей российской истории сделала немало, чтоб отодвинуть литературу на обочину общественной жизни. Может, потому, что нынешнему режиму безразлично, «воспевают» его или, наоборот, критикуют? Профессии «писатель» нет в соответствующем государственном реестре. Трудовой стаж за литературный труд с 1990-го года не засчитывается, и, допустим, если бы в Вешенской по-прежнему жил сейчас нобелевский лауреат Михаил Шолохов и дописывал бы свой роман «Они сражались за Родину», – официально он считался бы… безработным, так как отчислений в пенсионный фонд от него бы не поступало. Нынешняя власть «перевела» вчерашних «властителей дум» и «инженеров человеческих душ» в члены так называемых «общественных организаций», и нынешние писатели юридически идентичны, например, членам клубов филателистов или, допустим, обществ собаководов. Цензура упразднена в том же 1990-м году, и над ухом больше никто не дышит (помните мольбу Александра Твардовского: «Не стойте только над душой, над ухом не дышите!»?) Изданы такие вещи, о которых мы и мечтать когда-то не могли. Но оболваненное интернетом и телевидением население читает сегодня не это, в рейтинге продаж первые места прочно занимают «одноклеточные» книги…

Вот против этого и направлен пафос «Слова Предстоятеля Русской Церкви на первом заседании Палаты попечителей Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия» (таково официальное название данного документа, который, на мой взгляд, может стать узловым, поворотным в современном литературном процессе; см. htpp://www.patriarchia.ru/db/print/1368257.html).

«К сожалению, – говорится в Слове, – приходится констатировать, что сегодня преобладают литературно-художественные тексты весьма сомнительного содержания и ценностной ориентации… Немалый вред приносит пустое, а иногда и гнилое слово писателей, некоторые из которых опускаются, как мы знаем, до самого вульгарного сквернословия, опустошая тем самым души людей».

Меня по-хорошему удивила и деловая реакция на Слово церковных деятелей Кузбасса. Принимавший нас 15-го марта Епископ Кемеровский и Новокузнецкий Аристарх (между прочим, в прошлом – горный инженер) обратился к литераторам не просто с общими приветственными словами, а с конкретным предложением. На его рабочем столе лежала только что принятая от художника икона, изображающая 36 новомучеников Земли кузнецкой – людей, загубленных за веру в годы коммунистического режима. Сегодня о большинстве из них известно крайне мало. Епископ Аристарх предложил писателям создать коллективную документально-художественную книгу об этих людях. Все расходы по сбору материалов, подготовке текста книги и полиграфическому её исполнению епархия намерена взять на себя. То есть высшие церковные иерархи ( и прежде всего – сам Патриарх) обращаются к нам, литераторам, с конкретными творческими предложениями. В отличие от представителей власти светской, к которой, наоборот, то и дело обращаются с различными просьбами писатели. Просят, например, оказать поддержку российским «толстым» литературным журналам, не вышвыривать на улицу редакцию «Нового мира» из занимаемого ею помещения, принять, наконец, федеральный Закон « О гарантиях творческой деятельности в сфере литературы и искусства» (теперь его проект называется так, а вообще речь о данном Законе идёт уже чуть ли два десятка лет)…

Так неужели мы не отзовёмся на это уникальное, знаковое предложение Патриарха?!

Далее слово Владимиру Крюкову, председатель Томского регионального отделения Союза российских писателей.

О Патриаршей премии

Меня трудно заподозрить в заведомой симпатии к церкви и её представителям. Я был среди тех томичей, кто выступал против притязаний бывшего нашего архиепископа на здание краеведческого музея, на репетиционный зал капеллы Томского университета.

Отдайте эти помещения церкви, исторически онипринадлежат ей!А музей куда? Ничего не знаем, шумел владыка Аркадий, размещайте, где хотите, нас это не касается. Только благодаря решительной позиции городской власти нам удалось победить.

И всё-таки я всегда хотел, чтобы церковь была самостоятельной силой, не вступала быв соглашение с государством по первому сигналугосударственных мужей. Чтобы она становиласьавтором каких-то важных инициатив.

Слава Богу, это происходит. И сегодня мы – Томское отделение Союза российских писателей и Томское отделение Союза писателей России – поддерживаем начинание Русской православной церкви – учреждение Патриаршей литературной премии имени святых равноапостольных Кирилла и Мефодия.

Светские инстанции оказались не в состоянии как-то повлиять на оздоровление ситуации в культурной сфере, в частности, в литературе. Все вы прекрасно помните, как началось и продолжаетсяосмеяние и шельмование традиций русской словесности. Как молодые борзописцы вслед за их учителем Виктором Ерофеевым стали при всяком удобном случае повторять Уайльда: « Нет книг нравственных и безнравственных. Есть книги,написанные хорошо и написанные плохо». Говорить о морали и нравственности стало прямо-таки моветоном. И, как справедливо заметил Патриархвсея Руси Кирилл на первом заседанииПалаты попечителей новой премии, некоторые решения о присуждении литературных наград фактически нельзя расценивать иначе, как вызов нравственной традиции нашего народа.

Мы разделяем пафос Патриарха. Процитирую: «По нашему глубокому убеждению, русская литература не может и не должна утратить тот пророческий дар, ту огромную силу воздействия на умы и сердца людей, которой с избытком обладали ее лучшие представители. Сохранить наше уникальное литературное наследие в том русле, в каком оно развивалось веками, — вот цель, достижению которой призвана активно содействовать и наша литературная премия. Другая важнейшая задача этого начинания — содействовать формированию вкуса читающей публики, прежде всего молодежи, ибо дурные книги, подобно худым сообществам, по слову апостола Павла, развращают добрые нравы (1 Кор. 15:33)».

Но премию эту подстерегает немало испытаний. Как раньше записные воспитатели народаот литературы клялись на Ленине, так сегодня найдется немалая плеяда истово осеняющих себя крестнымзнамением, причитающих о возрождении России во Христе, о верности отчему краю и полю, воспевающих придуманных ими пейзаж в окружении берёз иколоколенок. Эта совсем не безобидная (а можно сказать,даже опасная)конъюнктура плодит новых авторов. Их и сейчас немало на страницах изданий (особенно провинциальных).Здесь у серьёзного жюри серьёзная и ответственная работа – отыскать за словесной шелухой зёрна подлинной любви и боли.

На конференции было зачитано приветственное письмо Председателя правления Союза писателей России Валерия Ганичева.

Правление Союза писателей России приветствует участников конференции, которая призвана ещё и ещё раз напомнить власти и обществу о том, что без поддержки духовной культуры, без постоянной созидательной работы всех творческих, всех здоровых сил общественности не будет полнокровного развития многонациональной России. Думаю, что отзвуки вашей конференции дойдут до всех уголков России. Сегодня мы все призваны защищать русскую культуру, защищать великое русское Слово – в этом залог сохранения и сбережения России.