Рассказы и рассказочки

Рейтинг:   / 6

Подробности

Категория: Проза

Автор: Дубро Екатерина Владимировна

Просмотров: 5739

2007 год, Выпуск № 4

Шукшину

Екатерина Николаевна преподнесла мне в нашу первую встречу, поздней осенью, гроздь красно-спелой калины, на красном же шнурке.

– Куда положить?

– Да там... – Я кивнула неопределённо, и положила она гроздь на прикроватный кухонный, под салфеткой, стул, на газету, которую читала я до её прихода, – на статью о Василии Шукшине!

Всё правильно: ему.

Снеговушка 

Пьяненькая, она позвонила мне новогодней ночью 1987 -го, и мы надолго увязли в тягостных речах. Сидела она там на полу в коридоре, мучилась сама и меня мучила.

– Ты не представляешь даже, как я помню тебя. Не вспоминаю, а – помню.

Я останавливала: не надо ей говорить этого, а мне слышать.

– Нет, надо. Потому что я дрянь. И не могу так больше.

– Успокойся, – взывала я. – Я живу, как сама организовалась. Не хочу, чтобы и от меня зависел чей-то душевный покой.

Она не внимала.

– Мы сегодня ели, ну эти... колобки из драной картошки с мясом, какими кормила тётя Вера. Мама спрашивает: «И как Катя одна живёт?» А я не представляю. Как – ты – одна – живёшь!?

– Нормально живу.

– Как: нормально? Я с ума сойду!

– Видишь ли, у всех у нас свои нормативы. Разные то есть. Она не знала даже, что уже не сажусь в кресло-коляску.

– Ужас. А дверь кто открывает?

– Я. Дистанционное управление.

– А кормит тебя кто?

– Ещё чего. Сама кормлюсь. Всё рядом с кроватью. И посуду мою сама, в бидон.

– А продукты кто приносит?

– Заказываю по телефону в магазине для инвалидов, раз в неделю-две, привозят. Рыбу для кота и хлеб приносит Таня.

– Кто это?

– Помощница, которой плачу. Всё у меня в порядке. А у тебя?

– Да ну.

Поинтересовалась, кто меня навещает из прежних.

– Никто.

– Вот какие мы. Когда нас прижимало, к тебе шли» а тебя одну оставили.

– Прекрати. Я же единоличница по натуре, одиночница и снеговушка. В коллективе умру. Не по силам бы.

Говорит, по заложенному журналами второму окну моему узнаёт, что я ещё здесь...

Пообещала прийти сегодня же. Я запретила.

– Мы уже поговорили. И ещё поговорим, когда захочешь. По телефону.

– Я не могу разговаривать с тобой по телефону, когда дома,не одна.

(Она и той ночью выгоняла своих домашних из коридора в комнаты, «чтобы не высовывались».)

– Приду. Или дверь мне не откроешь?

– На открою. И зачем нам такое надо? Пришла, вечером. Проспавшаяся, тихая.

У меня же на прикроватном стуле е электроплиткой доваривался суп с мясом -для бабки Марины, одинокой,

– Отнесёшь на четвёртый этаж?

Поразилась она донельзя:

– И ты ещё кормишь кого-то?!

О захворавшей Марине – так её все называли, нашего когдатошнего дворника – я узнала на днях, когда попросила пригласить её к поминальному столу, в первую годовщину маминой, кончины. А она там, в незамкнутой квартире, лежала на кровати – в пальто, платке и валенках, с высокой температурой из-за воспалённого уха. Заслав еды туда, назавтра приготовила тоже, и днём следующим – кто придет ко мне, тот и отнесёт. До выздоровления, Первого января не ожидался никто, убрала бы в холодильник суп, – да вдруг гостья.

– Сейчас перелью в банку.

– Давай я.

– Сама. Рассказывай что-нибудь, на меня не смотри.

Не для посторонних глаз зрелище: мой телесный состав скособочен, руки поодиночке и на весу не работницы, а надо... Плюх-плюх ложкой, пока-то перелью из ковша.

– Отвернись, говорю. Ты городскую ёлку видела? В парке она или где?

Ох, не видеть бы и мне её несчастных глаз. Прикрыла она лицо ладонью и выбежала. Под её взрыды в ванной переплюхав наконец варево в банку, прокричала вызов.

– Хлеба тоже прихвати. На.

Сходила она к Марине.

– Спрашивает у меня: «Как же готовит Катя?» «Не знаю», -ответила я.

И опять маялись мы.

– Чем тебе помочь? Сижу, ничего не делаю.

– Отнесла поесть Марине.

– А для тебя – ничего.

– Это и есть для меня. Спасибо.

– Значит, если приду потом, так же посижу и уйду?

– Как все мои гости. Как обычно прежде.

– Прежде с тобой была тётя Bepa !

– Её давно нет. В моём положении не выжить бы, полагаясь на случайную помощь. И почему, собственно, человеку полагаться не на себя? В собственной-то жизни. И чем мой дом хуже чьего-то? Сиди и гости.

А она своё вывела:

– Значит, не простишь. Ну, и правильно, так мне и надо.

– He выдумывай. Ни на кого я не в обиде. Никто ничего никому не должен. И не жду никого.

Менее бы всего ей виноватиться из-за своего отсутствия в моём быту: мы давным-давно разошлись, да и не сходились так уж тесно. А вот поди ж ты.

– Я понимаю, надо уйти. И не могу.

– Не мёрзни, – попросила я. – Я снеговушка, но ты не мёрзни.

– Да, да... Тётя Вера в больнице умирала?

– Нет, конечно. Дома, при мне.

– А эта... твоя одноклассница – Валя, да? – она приходит? Звонит?

– Нет.

– Тоже!

– А чем она хуже других?

Зато письменно поздравляла с днём рождения и с 8 марта. Даже телеграмму присылала. Обращаясь вдруг на «вы» и по имени-отчеству! В пышных выражениях желая счастья, успехов в творчестве и долгих лет.

Ну, ежели народ хочет, постараюсь, конечно. Но ответно не телеграфирую.