Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Командировка (главы из повести «Химия для начинающих»)

Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Неелов вошел в свой шикарный кабинет, который еще недавно казался ему уютным и родным. А теперь - не комната, башня какая-то водонапорная, напротив двери, огромное, почти во всю стену окно, и кажется, весь завод заглядывает в него. Слева же от входа три пары стандартных окон, какие во всех кабинетах, только расположенных друг над другом в два этажа. Парные окна в соседстве со своим великаном и придавали помещению нелепый вид и сейчас раздражали Неелова. Забыли строители, видимо, об одном ещё перекрытии. Или может два прораба его строили попеременки: один - бытовое помещение, другой - производственный участок. Вот и получился такой гибрид? Раньше он считал, что нет худа без добра. Дело в том, что его «хозяйство»: стол, стул, книжный шкаф и обшарпанный диван, на котором он часто ночевал, занимало незначительное место в левом углу. Всё же остальное пространство здесь принадлежало главному механику и его команде. Большой стол, похожий на биллиардный: по сторонам его грубо, но прочно сделанные скамейки, отполированные до черного блеска неусидчивыми задами механиков; вдоль правой стены, от окна до двери кабинета главного - стеллажи с технической документацией, папками, чертежами, а в отдельном остекленном шкафу - справочники и техническая литература.

Обычно все механики цехов собирались здесь по понедельникам и до появления своего шефа успевали забить «козла» несколько раз, накуриться до одури. Дым стоял бы коромыслом, но он поднимался вверх и через створку вентиляционной трубы у потолка выбрасывался понемногу наружу.

Струганов сам был заядлым курильщиком, но придя с улицы недовольно водил носом и часто вместо приветствия, только мотнув головой, спрашивал:

- Ну, что уже успели отравиться? Хоть топор вешай!

А каково было женщинам из отдела главного механика, хотя их кабинет и находился через коридор, а правее кабинет старшего инженера по технике безопасности, не переносившего запаха табака.

Он сел в свой уютный угол, как казалось еще вчера, который успел недавно перепланировать и дополнить даже «новыми мебелями»: второй стул - для посетителей; несгораемый шкаф - выделенный ему шефом за «отличную работу». Шкаф, сам по себе был ему практически не нужен, Алексею нечего было хранить такого, чтобы боялось огня, и он его приспособил для постельного белья, одеяла и тоненькой, почти солдатской подушки, а все остальное, как впрочем и он сам, боялось огня настолько, насколько он был вообще возможен при той щепетильности, с какой относился Неелов к пожарной безопасности и технике безопасности.

Поощряемый Серопузовым – инженером по технике безопасности, он замучил механиков, заставляя тушить «бычки» в пепельнице с водой, специально приспособленной для этого верхней крышке редуктора, а потом последнему – выносить ее, открывать окна в теплую погоду. Механики шумели, возмущались, ругались даже потихоньку, говорили, что есть техничка, но Неелов продолжал их терроризировать.

- Чего я требую, - говорил Неелов, - порядка. Куришь, хоть закурись! Только убирайте за coбой, родные мои, плевотину!

- Василий Александрович!

- А что Василий Александрович? Василий Александрович пепельницу за собой каждый день убирает, - отвечал Неелов и все знали это.

- Но ты, Неелов, выбирай выражения.

- Выражения? Вас за день здесь три десятка побывает и каждый считает своим долгом посмачнее харкнуть! Мне за вредность, как и вам, надо платить.

- Ну, Алексей Алексеевич, ты скажешь тоже, - Строганов не выдержал до конца нейтралитета.

- Извините, Василий Александрович, и вы, дорогие товарищи механики. - Неелов встал, развел покаянно руки и дождался когда механики стали примирительно толковать: Да что там! Ладно уж! Все-таки, как ни как, а мы здесь меньше бываем!

- Сейчас я помою пол, - сказал он, нажимая на я, таким голосом, каким привык разговаривать в лагере, - а потом, вы будете выносить ежедневно свою утку и мыть. Иначе... А вы, Василий Александрович, потакаете людям. Я думал, это культурный народ, а это...

- Товарищи, - сказал Струганов, - давайте будем культурными.

Потом, когда механики разошлись, а Неелов помыл пол и собирался уже заняться своими делами, Струганов официально пригласил егo в кабинет.

- Алексей, что с тобой творится? Тебя после командировки как подменили. Раздражительным стал. Злым.

-А я таким всегда был, - хмуро сказал Неелов.

- Ну, значит надо меняться, - Струганов закурил, - ты сегодня с людьми разговаривал как,… как…

- Как?

- Как?.. Как унтер Пришибеев, - наконец нашелся Струганов и сравнение ему видно пришлось по душе и он заговорил спокойно и миролюбиво, - из-за такого пустяка, ты готов был людей выкинуть из окна, Алексей!

- Из-за пустяка? Обувь не моют. Окурки только приучил складывать в одно место. Техничка заболела и мы грязью заросли. - Неелов посмотрел из-под нахмуренных бровей на Струганова, но встретил его дружелюбный и чуть-чуть насмешливый взгляд и сразу же, раскаиваясь, уже беззлобно произнес, - да я им, чертям, сколько раз уже твердил… Я же здесь практически живу.

- Все равно, Алексей Алексеевич, надо с людьми быть не злым. Можно быть и строгим и непреклонным, и даже упрямым. Люди поймут. Злым нельзя быть, Алексей. Ну, что у тебя случилось? Сливкин тебя нахваливает так, что хочет начальником ОКСа к себе забрать. А я вот не отдаю. Говорю, отдел оборудования организовываем. Самому нужен толковый начальник. Чем ты ему так угодил? Обхаживает меня, как старую деву: отдай, да отдай мне его. Тебя в смысле. Я подумаю, вот после сегодняшнего, да отдам.

- А я, Василий Александрович, сам не пойду, - улыбнулся Неелов, - потому что в строительстве ничего не смыслю.

- А смыслил, пошел бы? – на лице Струганова была еще улыбка, но вопрос был задан серьезно и Неелов ответил серьезно:

- Пошел бы, Василий Александрович, пошел! Мы ведь с Михаилом Ананьевичем разговаривали об этом еще в Москве. Он напрямую спросил меня: «Что ты, Алексей Алексеевич, не хочешь быть заместителем директора завода по строительству, с таким консультантом как я ? И я ему сказал, Василий Александрович, что очень хочу. Будь я хотя бы техником-строителем. А так идти - значит в петлю лезть добровольно. Вот я подумал и не пошел…

Интересно, - Струганов глубоко затянулся, папироса почти на одну треть почернела и сбоку наружу проклюнулся огонек. Струганов выпустил дым, не скрывая удивления, посмотрел на Неелова, став похожим на петуха, который готовился закукарекать. Алексей улыбнулся этой схожести, а главный механик по своему растолковал его улыбку. - Интересно, Алексей! Интересно, ты уже и улыбаешься с превосходством, хотя на самодовольного не похож, во всяком случае, как мне показалось до этого. Но это я так, отвлекся, главное, что хочу сказать тебе: карьера твоя от тебя не уйдет, какую ты заслуживаешь, такая она у тебя и будет.

- Василий Александрович, я карьерист, что ли? – возмутился Неелов и тем самым высказал свою молодость и неопытность.

- А карьерист, что обязательно плохой человек?

- Обязательно. Из-за карьеристов у нас идет все не так хорошо, как нам бы хотелось. Карьеристы сельское хозяйство развалили. А карьеристы-художники социалистический реализм в сплошную мазню превратили. Рисовать не могут, а все туда же, в художники. Им Никита Сергеевич в Москве такую головомойку устроил, что долго будут помнить. Карьерист, Василий Александрович, это тот, кто ничего не знает и не умеет, а лезет повыше, в начальники… Карьеристы – это… - Неелов неожиданно для себя замолк, у него больше не находилось страшных слов, какими бы он хотел обругать карьеристов. И не только потому, что он их ненавидел, а более, что Струганов увидел в нем карьериста. Слова кончились, а его начальник с печальным вниманием продолжал смотреть на Алексея, то ли всё ещё переваривая услышанное, то ли ожидая новых откровений. Молчание затянулось и стало уже тягостным, когда Струганов сказал:

- Ты это все серьезно, Алексей?

- Серьезней некуда, - буркнул Неелов, снова серчая, что его откровения так оценены, и жестко добавил. – Карьеристы – это родимые пятна капитализма!

По тому, как, Струганов нервно стал раскуривать угасшую папиросу, как бросил ее сердито в пепельницу и поспешно закурил новую, видно было, что истина нееловских слов, наконец-то дошла до него. Алексей несколько взбодрился, но думал, что и у него найдутся в запасе убедительные слова, если поискать их не спеша, а то - серьезно. Все серьезно!

А Струганов курил и вместе с дымом выдыхал гнев не на этого парнишку, а на фразу, которую он произнес легко будто она рождена им. «Пятна капитализма»… Как свободно и даже бодро мы перекладываем все свои недостатки, промахи и безделье на эти самые «родимые пятна капитализма». Ему хочется посидеть с другом в субботу за бутылочкой, с другом, который воевал, был в плену, который хватил столько лиха на этом самом белом свете, что ком в горле только с водкой и можно проглотить. А после этого оттаять душой и не храня обид, любить всех людей на свете. И даже это – пятно капитализма…

- Алексей, вот ты хотел бы стать начальником отдела капитального строительства, - начал неожиданно тихо Струганов, - будь ты строителем по специальности. А зачем тебе это?

- Как зачем?

- Нет, Зачем? Разговор у нас с тобой серьезный, давай будем говорить честно.

- Нy, я честно, только как-то сразу и не ответишь.

- Я буду помогать. Должность повыше, денег побольше.

- Да, ну-у-у-

- Деньги не нужны?

- Нужны... Кому деньги не нужны? Но не на первом же они месте...

- Хорошо, деньги не главное. А что?.. Должность. Всё-таки начальник отдела, а там глядишь...

- Должность-то должность, но я бы сказал по другому... Пусть должность. Почему я её не могу выполнять? Если я чувствую что у меня есть на это способности, голова работает и, в конце концов, я диплом техника имею... А это по-армейским меркам младший лейтенант.

- Хорошо, - перебил Струганов, - я согласен. А кто определяет, кроме тебя, что ты можешь занять это место?

- Я и не определяю, Василий Александрович, я могу только думать, примеряться... А решать будут люди...

- Вот как ты съехал... Значит пусть решают начальники?

- Да-а, ну и сам конечно…

- Хорошо. Начальники определят. Мужик толковый, дело знает - будем двигать. Ты заканчиваешь институт. Тебя ставят начальником отдела оборудования, а я, не скрывая, скажу тебе заранее, что хотел бы видеть возле себя такого начальника отдела. - Струганов стал закуривать четвертую или пятую папиросу.

А Неелов недовольно, почти с ужасом думал: «Сдурел старик, что ли? Только после института он собирается меня в начальники отдела. Да я…»

И, словно отвечая на его мысли, Струганов продолжал:

- В это время у меня появляется штатная должность - зам. главного механика. Завод-то расширяется. Я предлагаю Неелова - все, кому надо, соглашаются. А там через год-два я ухожу на пенсию и Алексей Алексеевич Неелов утверждается главным механиком завода. Примерно через восемь-десять лет. Разве это не карьера, Алексей Алексеевич? Тридцать два, тридцать четыре года и главный механик! - Ну и как, я спрашиваю? - скрипел Струганов, - как карьера?

- Василий Александрович, я еще раз говорю вам, - раздражаясь просипел Неелов, - я не карьерист! А это, что вы говорите, движение по службе.

- Ну, хорошо, хорошо, упрямец, пусть будет по-твоему, - движение. Как оно тебе нравится?

- Движение, Василий Александрович, чем быстрее, тем захватывающе...

- Ладно, «захватчик», принимай программу к действию.

- Это что значит, Василий Александрович?

Но Струганов его язвительность не уловил или не заметил и ответил более чем добродушно: «Это значит работать, как и до этого разговора – хорошо».

- Можно идти? - Не унимался Неелов

- Да провались ты!

- А вы говорили,...

- Говорил, говорил... Но ты ведь хоть кого выведешь из терпения, - и неожиданно громко засмеялся.

Неелов, обескураженный, остановился в дверях.

- Я вот гадаю, Алексей Алексеевич, что с тобой творится? А может ты влюбился? Вон Ирина Опенкина краской заливается при твоем появлении, да и ты бриться каждый день стал.

Неелов почувствовал, что и сам начинает краснеть, смешался и быстро вымолвил запинаясь:

- Вы скажите тоже мне, Василий Александрович! – Быстро вышел, закрыл дверь, будто напугавшись чего то.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.