Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Командировка (главы из повести «Химия для начинающих»)

Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 

Содержание материала

...Неелов вспомнил, как весело и дружелюбно смеялся Струганов и подумал: «А что, может, правда, жениться на Ирке? Девка симпатичная». Всё при ней. Груди - кофточку рвут. Задок великоватый, но круглый, аккуратный. Инженер. Чем не пара? К тому же испытывает неприкрытую симпатию к нему. Алексей даже заволновался и вдруг ему будто кто-то шепнул: этот инженер тебе столько нарожает, что забудет всё, чему его в институте учили. А ты забудешь про свою учебу…

Неелов без пальто и шапки побежал обедать, но по дороге заскочил на склад и проторчал там, пока разгружали платформу с шестикубовыми реакторами, а теперь околевший, еще и опаздывал в столовую. Он быстро шагал вдоль стены цеха, где лежал нетронутый снег, припудренный пресспорошком, оставляя глубокие следы, с кровяными подталинами на месте подков. Потирая ухо, он краем глаза обратил внимание на яркие пятна, обернулся и чуть было не врезался в открытую фрамугу окна, но успел увернуться. Чертыхнулся про себя: «Идиот, не хватало еще выбить глаз или рассадить лоб…»

- Неелов, Алексей Алексеевич, - на той стороне заводской улицы приветливо махала рукой Людмила Козинцева.

Он глянул на часы, понял, что теперь всё равно опоздает на обед и прыжками перескочил дорогу.

- Здравствуй, Люда!

- Здравствуй, здравствуй, зазнайка! Как приехал из Москвы, так будто в воду канул. - Она радостно улыбалась и ямки на её щеках порозовели. - Где ты пропадаешь? На работе нет, несколько раз была у тебя и сейчас оттуда... В общежитии не появляешься. Набралась наглости, сама к нему пришла, а сосед твой, симпатичный парень, смешно так шепелявит, сказал, что редко ночует сосед дома. - Она примолкла, зябко поежилась и спросила. - Ты не женился ли?,. Смотри, Неелов, с невестой познакомь перед свадьбой... Ой, что я дура, ты же замерз совсем. Пойдем быстрее ко мне, разговор есть секретный.

С комсомольской богиней, Людмилой Козинцевой, он познакомился еще в августе. Однажды прочитал в общежитии объявление - в субботу турпоход за город на собственной машине. У него собственной машины не было, и он отвернулся от доски объявлений, так как там не нашёл больше ничего интересного. И тут подходит к нему уверенно стройная девушка и говорит:

- Извините, вы - Алексей Неелов?

- Да-а, - удивленно-заинтригованно ответил он, - я, Алексей Неелов.

- Будем знакомы, я комсорг завода - Людмила Козинцева.

- Очень приятно, - сказал искренне Неелов, - даже очень! Я все хотел посмотреть хоть издалека на комсорга. Потому что знал, рано или поздно, а мне к нему надо будет пойти. Но если бы я знал, что у нас такой очаровательный комсорг, я бы давно пробрался в комитет...

- Это у вас оттуда? - спросила она, усмехаясь.

- Что и откуда?

- Пошлость ваша...

-О-о-о.. оттуда... А может из деревни. Но неважно, просто мне уже расхотелось идти к комсоргу, говорить по душам. Слишком он официальный, если неудачную шутку принимает за пошлость...

- Ладно, размусолил, - грубо оборвала его новая знакомая, - я собственно к тебе с предложением. Поедем завтра с нами за город, на речку. Автобус заводской привезет и увезет. Отдохнем и дела кое-какие поделаем. Мы там решили заводскую турбазу организовывать. Уже забор поставили. Сейчас пляж благоустраиваем. Поедешь?

- Не знаю...

- Чего не знаешь-то? Неужели одному охота болтаться целый день?

- Опять там ляпну какую-нибудь пошлость, а потом локоть кусай. А у меня они и так все покусаны...

- Дурак!.. Но если надумаешь, завтра в семь часов отчаливаем. - И уже с лестницы крикнула. - Смотри, не проспи!

Поездка на турбазу Неелову понравилась, он там неожиданно для себя подружился с Людмилой. Она оказалась заядлой рыбачкой. Они до темноты пробродили с удочками, а потом, хотя вода была уже довольно прохладной, Неелов не удержался, прихвастнул, залез в воду и поплыл. Каково же было его удивление, когда через некоторое время он увидел рядом фыркающую Людмилу. Такая официальная на людях, она наедине с ним вела себя, как пацан. Даже несколько раз ныряла с него, заставляя сначала приседать, а потом выпрямляться и командовать до трех. Он совсем бы не думал, что рядом с ним девушка, если бы не её развитые груди, при такой хрупкой фигурке, которыми она бесцеремонно елозила по его голове, плечам, когда ныряла или набрасывалась сзади.

Они околели и с трудом нашли место в палатке. Неелов уже подумывал, что надо бы развести костер и погреться, но тут Козинцева принесла спальный мешок. Залезла в него, а потом велела туда же забираться ему.

- Ты что с ума сошла? Что люди скажут? - Он не соглашался, и шептались они довольно сердито, почти переругивались, пока вдруг Вера Поджидаева не сказала зло:

- Подумаешь, мальчик! Съедят тебя, что ли?

Её слова привели Неелова в замешательство, как будто уличили в чем-то. Эта девчонка следит за каждым его шагом. Ведь он ясно сказал ей, что ничего хорошего у них не получится. Слишком разные они... За какое-то мгновение, прежде чем ей ответить, вспыхнувшая злость сменилась жалостью, жалость покаянием и он сказал, оправдываясь:

- Но я же околел, как цуцик!

- Ну тогда костер разведи и согрейся, - примирительно посоветовала Поджидаева, - дров я припасла.

Вот пигалица, житья от неё нет, - растерянно подумал Неелов, а вслух сказал одобрительно. - Это уже другое дело…

Он быстро запалил костер, одобрительно отметив, что эта милая девчушка, которая не дает ему покоя, набрала и хвороста, и сухих дров и даже несколько коряжек. Как она их тащила? Он глядел на огонь, ему было тепло, хорошо, даже уютно. Как ни крути, в этом ее заслуга. Она думала о нем…

- С тобой можно рядом пристроиться?

Ну вот, как обычно, хорошее настроение всегда кто-нибудь испортит…

- Садись, Вера. Вдвоем будет веселее, - сказал Неелов дружелюбно, и смеясь добавил. – Я покажу тебе звезды, на которых хочу побывать…

По дороге в комитет комсомола Людмила задала ему несколько вопросов: как Москва? Кремль? Москвичи? Где был?

Неелов отвечал неохотно и односложно, а ему бы рассказать ей нетерпеливо, как он сразу узнал столицу и сердце защемило его; как однажды, поднимаясь по крутой брусчатке, увидел вдруг сначала яркие маковки храма Василия Блаженного, а потом, словно из-под земли встал и весь храм и памятник Минину и Пожарскому, знакомые по многим фотографиям, а когда глазами повел вправо - обомлел: Спасская башня, мавзолей Ленина, весь Кремль в величавой красе. И только тогда он понял, какое счастье привалило ему. Он, Неелов, на Красной площади... Но её, коренную москвичку, разве этим поразишь. Да и он сам через полмесяца, набегавшись по совнархозовским коридорам власти, не испытывал уже первоначального радостного волнения. А счастье и вовсе исчезло.

Неелову всегда непривычно было видеть знакомую, даже свойскую девушку в этом огромном, светлом кабинете, уверенно сидевшую за великолепным двухтумбовым столом. Всякий раз, бывая здесь, он испытывал странную робость, от которой не избавился до сих пор.

Но Козинцева села за маленький стол в углу, сдвинула в сторону пишущую машинку и спросила:

- Чайку хочешь? С пряниками.

Пряники Неелов обожал, она знала.

- Хочу,.. - немного погодя ответил он. - Дай-ка я позвоню Струганову, где я.

- Ему ты каждый шаг докладываешь?

- Так он мой шеф!

- Молодец! Приучил же он тебя. Звони, - и добавила шутливо,- я вот не могу...

Он оставил без внимания её слова, набрал номер. Струганов выслушал его и сказал грубо:

- Тебе, что своих девок в отделе мало?

- Вы это, серьезно?

- Вполне, - и положил трубку.

Только позднее Неелов узнал, что Струганов недолюбливал секретаря комитета комсомола, хотя сам же советовал «не канителить, вступать в комсомол, зарабатывать очки авторитета», как будто он догадывался, что Неелов думает даже о партии. А что невозможного? Он собирался ещё в армии вступить, но всё считал, что недостоин пока такой чести.

Алексей насупился еще больше.

- Что он тебе сказал?

- Да, так, ничего особенного... Велел не канителиться.

Людмила внимательно посмотрела на него и пробурчала:

- В конце концов, ты же не механик завода.

- Да, но я его помощник, как говорит товарищ Струганов, - и он впервые улыбнулся.

Она подала ему чай, положила на тарелку пряники.

- Лопай и не кисни! Вроде у тебя причин кукситься нет. Да и не такой ты по натуре, как мне известно. Или тебя любовные дела заели? - И упрекнула. - В общежитии мою комнату стороной обходишь.

- Не заели... А в общежитии я последнее время редко бывал. Ночевал на заводе. Здесь хорошо... - Он вздохнул, замолчал и стал жевать пряник без обычного удовольствия, как жмых.

А она вдруг оживилась.

- Знаешь, сегодня после обеда Леночка, секретарша директора принесла приказ и под большим секретом сказала, смотри-ка, твоего Неелова премировали за оперативное и четкое выполнение ответственного командировочного задания, аж полтысячи отвалили. Ликер с него требуй и мне рюмочку за новость.

- Приятная новость, - Неелов не удержал улыбки и уверенно добавил, - это работа Сливкина.

- Да уж, Сливкина! Скажешь тоже! Сливкина самого премировали месячным окладом.

- Ни хре-на!.. Ой, прости, Люда!

- Да ничего. Я не хотела говорить, но ты же завтра все равно узнаешь.

Она подвинула свой стул к нему, тронула за руку:

- Оставь свою хмарь, Алексей. Тебе так не идет это и я не узнаю тебя.

- Хмарь! Хмарь!.. Узнаю, не узнаю... Всё чепуха, - запальчиво произнес Неелов, - Михаил Ананьевич мужик законный. Если хочешь, он премию еще на войне заслужил, когда под бомбами переправы наводил.

- Ты и это знаешь? - Она усмехнулась. - Но премию-то дали за командировку. За то, что ваши заявки утвердили. А если дали, то надо бы поровну.

- Не настраивай ты меня против Сливкина. Я знаю о нем побольше, чем ты. А сам подумал: «Ну что я спорю? Вообще-то она права».

- Что ты знаешь? Что он переправы строил? Так другие в атаку ходили. На войне, как на войне, всем хватало. А он ранениями теперь свое безделье прикрывает, когда его директор прижмет. Вон дом для молодых специалистов уже третий год строит и выстроить не может. Я считаю, не хочешь работать, не можешь - уйди, - место другому оставь, толковому.

- Люда, ты как на собрании... Ну что ты говоришь? Он же старик! Как шестьдесят ему стукнет, так он сразу трусцой побежит на пенсию.

- Вот, вот, пенсия нужна, а делать ничего не делает, да и на пенсию он не побежит, найдет теплое место.

- Нет, он крутится, как может. Ни больше, ни меньше других в его возрасте, а найдет место, и хорошо, они заслужили, такую войну протопали.

- А Струганов? До командировки что ты говорил, когда тебе перекрытие или навес ли на складе надо было делать?

- Струганов на пять или шесть лет младше его. Опять же другая комплекция. А мнения могут меняться, так, что давай не будем, Сливкину сейчас икается. - Неелов улыбнулся, вспомнив, как тот, хорошо поев, начинал икать, приговаривая: «Кто-то меня поминает плохо или хорошо, но пусть ему будет хорошо».

- Ты умеешь уходить от разговора.

- Нет, Люда, не ухожу. Я только к нему подошел. Мы перемалываем косточки хорошему человеку...

Она хотела что-то сказать, но он остановил её движением руки нетерпеливым и резким, и она демонстративно сжала губы, выпучила глаза, а сама подумала: «С этим сибирским мишкой будет нелегко». Но тут же представила медведя на арене цирка и улыбнулась.

А Неелов продолжал строго:

- Ты не улыбайся. Мы склоняем имя старого солдата, а я встретил в Москве, в столице взяточника, циничного, веселого и даже великодушного. Более, я с ним обедал в ресторане, внимательно слушал, когда он философствовал и поддакивал заискивающе, а ещё смеялся от души, если он шутил. Шутить он умел, мне даже показалось, что жизнь для него веселая шутка. И странно даже теперь: с ним было легко, никаких проблем, всё возможно, всё доступно и я ему завидовал. Чем больше завидовал, тем сильнее ненавидел себя.

- А-а-а, страдание молодого российского интеллигента. Знакомая мелодия. Я её тоже напевала до третьего курса университета.

- Козинцева, не перебивай, пожалуйста, - официально попросил Алексей.

- Всё Неелов. Я слушаю, кайся. Кайся!

- Я не каюсь. Мне разобраться надо, почему я не дал отпор буржуазной идеологии.

При этих словах Козинцева чуть не захохотала, и только его убитый вид сдержал её.

- К Струганову я с этим не пойду, а Сливкин посмеялся и сказал: ну ты же его облапошил и радуйся. А когда я ему сказал, что в лагере сидел еврейчик-кладовщик - три года за триста рублей, он сильно хохотал, потом свою песню завел: слушай сюда, сидел еврейчик (кстати, почему еврейчик? Еврей. Я ведь тоже еврей). Я чуть со стыда не сгорел, а он невозмутимо продолжил: еврей твой сидел за то, что попался. А там, как рассуждают - попался, значит брал. Ну и отдохни... Еще я скажу тебе, брат, теперь будут брать всё больше и больше...

- Почему? - опешил я.

- Потому что сейчас демократия, нет сталинских железных рук, бояться некого. Все хотят жить лучше. А где же сразу взять всем? Вот и будут искать способы. А «дать» всегда легче, чем украсть. А кто «дает», тот и «берет» и крадет. Всем хорошо... Я понял, что он просто смеется надо мной и перестал к старику приставать...

- Алексей, как ты долго! - не выдержала Людмила, - как у тебя сложно, всё запутано, все на каких-то эмоциях, никчемных переживаниях. Так жить нельзя!

- Вот видишь, и ты, как Сливкин. А я хочу с тобой поделиться, как с комсоргом. - Людмила поморщилась. - Ну, если хочешь, как со старшим товарищем, - поправился Неелов. Козинцева резко поднялась:

- Скажи еще, старше на три года. Ох, и уважение же у тебя к девушке!

- Что ты раскипятилась, Люда? Неловко я выразился, - согласился Неелов, - прости, пожалуйста. Ну, не с кем мне поделиться сейчас. Я с тобой, правда, как с другом. Откровенничаю... Меня даже Славка Баянин не понял, а ведь друг…

- Как с другом?

- Прости, но я не знаю уже, как отвечать тебе, а подлаживаться я не хочу. Наподлаживался в Москве, что подлецом себя чувствую.

- Хорошо, Алексей, давай не будем горячиться. Я тоже не права. - Она улыбнулась виновато, подошла к Неелову, сдавила ему виски холодными ладошками и покачнулась, на миг прижав его голову к своей груди.

Неелов уловил тонкий аромат духов, волнующую теплоту мягкого свитера и упругую плоть за ним. Он замер, вспомнив сумасшедшее купание в ночной реке, а она тут же оттолкнула легонько, словно спрыгнула в воду с его плеч, сдержанно рассмеялась:

- Меня уже от твоих переживаний покачивает. Ты скажи мне ясно: ты давал взятку?

- Нет, - он невесело рассмеялся. - Деньги-то у меня откуда?

- А были бы?

- Что говорить - не дал бы. Но,.. но меня... но почему я ему в морду не дал?

- Ты за старое?

Неелов будто не слышал.

- Он меня за своего принял. Помогал мне заявки принять. А я был рад.

- Дурак ты, Неелов! Я уже тебе говорила это. Вот здесь Сливкин прав: о чем переживаешь?

- Выходит, все средства хороши?

- Не знаю, может и так, - сказала она серьезно, но тебе не за что теребить себя. Вреда ты никому не сделал. А коварного врага обмануть, это стратегия. Не все силой берется. Выше голову, Неелов! Ну, подними свое высокое чело.

- Да ну тебя, Людмила!

- Вот, вместо благодарности. Да ну тебя. А знаешь ли ты, свинтус: тот, кто исповедуется, облегчает душу, а тот, кто принимает исповедь - нагружает её. Так вот, я твои грехи приняла на себя... Ой, чуть не забыла, у меня свои грехи есть. Я не знаю, с чего и начать... Заявление в комсомол подавал?

- Да-а. Ну мы же договорились, после командировки. А теперь я не хочу вступать...

- Опять раскаяние? Будь ты мужчиной, в конце-то концов. Теперь даже согласия твоего не надо, если ты мне не хочешь вреда. Я сама, одна решила всё. Такие, как ты, на дороге не валяются... Для комсомола ты не обуза, а приобретение: спортсмен, учишься, да мало ли у тебя достоинств. Вон какой красавец.

- Люда, ты давай серьезно.

- Серьезно? Тебя, твой прием в комсомол на комитете утвердили.

- Что ты говоришь? Как могли меня утвердить. Сначала же надо принять на комсомольском собрании.

Козинцева чуть не взбесилась.

- Кому это нужно? Для галочки? Я, вот одна - комсомольское собрание, вписала тебя в протокол, а комитет утвердил. Могла бы и без комитета обойтись! Один только, так сказать, член спросил где он? Сказала - в ответственной командировке. И даже поговорили о тебе одобрительно. Ты уже примелькался всем. Надо же - лучший спортсмен завода! Фотография напротив доски почета.

- Ты что, Людмила, меня обвиняешь в чем-то? Ты же сама просила меня защитить честь завода на городских соревнованиях. Ну я…

- Я бы не просила, если бы ты не похвастался, что у тебя первый разряд по молоту.

- Послушай, Люда, - Неелов, наклонив голову, потер виски, потом тихо сказал, - о чем мы говорим, Люда? Я не пойму. Если приняли в комсомол уже, то нормально. Что, я проситься буду назад? И причем здесь спорт? Хотя если вы поговорили...

- Да ты меня разозлил! Он видите ли один порядочный! А другие?

- Порядочные, порядочные все! - Неелов повысил голос, - непорядочные сидят в тюрьмах и иногда выходят...

- Неелов, мы опять с тобой поругаемся, - перебила его Козинцева, - я еще не все сказала. Тебя и в райкоме без запинки утвердили. А первый секретарь - Костя Стручков, даже передал тебе огромный привет и посоветовал избрать в комитет комсомола, не откладывая.

- Да-а. Если сам Костя Стручков утвердил, то теперь надо оправдывать доверие.

- Он что, твой друг?

- Да. У меня кругом друзья. Даже в милиции - сержант Игорь Бляхин.

- Ты что, иронизируешь?

- Нет, но когда кругом хорошо, тоже нехорошо...

- По-моему, наоборот.

- Ладно, Люда, спасибо тебе. Мне надо переварить наш разговор, может, и правда, все хорошо. А я себе навыдумывал проблем. Пока.

- Ты давай, не теряйся.

Закрывая дверь, он услышал, что Козинцева зовет его и вернулся:

- Пути не будет...

Она, прикрыв трубку, сказала:

- Струганов тебя...

- Да-а.

- Алексей Алексеич, «комсомольское собрание закончилось»? - Спросил Струганов.

- Ага.

- Завтра совещание у директора: о состоянии строительства и комплектующего оборудования новых объектов. Ты будешь со своим другом докладывать. Сливкин по строительству. Подходи быстрей, мы еще с тобой кое-что обсудим.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.