Колдунья Азея (роман) ч.3

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Проза

Автор: Переводчиков Владимир Андреевич

Просмотров: 6653

2009 год, Выпуск № 3

Падение с высоты

Умный и сразу добрый человек - явление довольно редкое. Андрей Венцов таковым считал Николая Степановича, он не стал ожидать профессора Федорчука, продолжить с ним разговор о магии и колдовстве, а начал добывать информацию самостоятельно. Получил в библиотеке сразу три книги о Тибете, Монголии, Чингисхане. В основном это были разные переводы «Сокровенного Сказания». Так увлекся чтением, что едва заметил - на часах шесть утра. В семь на удивление себе поднялся бодрым. Рассуждая о доброте, разуме, магическом воздействии, собрался на рыбалку. Любимым делом в последнее время он увлекался довольно редко. Одни рыбаки во время лова пьют спиртное, другие дремлют, Андрей решил почитать. Уехал на велосипеде за город, в свое заветное заветренное место, одет был тепло. Да и день выдался славный - погода разлюли малина.

Место оказалось не клëвым. Зато читалось и дышалось очень хорошо. Андрей прочитал одну главу, и его на солнышке разморило. Вдруг он услышал:

- Ё-кэ-лэ-мэнэ, Андрюха! Сколько воды и вина утекло! Тебе, что дома не спится? Не ожидал увидеть тебя спящим на берегу.

Перед Венцовым возник бывший коллега - лейтенант Александр Кобысов. Сзади него, пошатываясь, стоял молодой парень.

- Знакомься Андрей, - Кобысов оглянулся, - великий мастер по моторам Сергей Кардионов, который неоднократно садился за руль мотоцикла трезвым. Но сёдни он в своей стихии. Мне невольно пришлось, поддержать друга.

- Кобыс! Матьтвоюсосметаной. Давненько не виделись. Хоть бы портрет по почте прислал. Как живешь? Где? С кем?

- Живу лучше тех, кто завидует, В холодильнике мышь повесилась, в кармане ветер гуляет. А мы с Кардионовым глотку полируем. Вчера Серега на интерес в шашки играл. Повезло…

- Не шашист я - шахматист. Вчера на спор газанул. Агитирую - из горла. Вон в коляске фляга.

- Да у меня вроде и причины нет.

- Как нет причины, а воскресенье? - Кобысов нижней губой пощупал свои редкие усики. - Чего читаешь? О, о шаманах! Я вчера чуть Папюса не вышвырнул. Мой дядя ее до дыр зачитал…. И богу душу отдал. Кто о колдовстве читают, шибко скоро умирают. Хошь, подарю?

- Чтоб я скорее Богу душу отдал? Подари вон Ингоде, а мне к чему - улыбнулся Андрей.

- Знаешь как «Ингода» переводится с эвенкийского? «Только одна галька». Не девка Галька, а камень галька. Эта речка сплошь….

- На Ингоде был «Нелюдский» острог, потому, что было такое племя «Нелюди» - встрял Кардионов.

- Знаю, было такое племя.

- Нелюди. Зато мы с тобой, Серега, люди - закачаешься. И Венцов Андрюха тоже не нелюдь.

- Вижу, - улыбнулся Венцов, - хорошо закачались.

- Мои предки эвенки, на лодках по Аргуни качались, - Кардионов показал пальцем небо - а по эвенкийски Цурухайтуй - Щучье место. Эвенки - это Тунгусы, а Пушкин их прославил «ныне дикий тунгус». Никому тунгусом называться не захотелось. Диким. Тунгусы стали Маньчжурами, этими, как их… ну, всякими… Эвенками. А щуки, знаешь, сколько живут?.. Вообще, ей положено пятнадцать лет, но некоторые суки…

- Щуки, - поправил Кобысов.

- Я так культурно выразился. Некоторые больше ста лет протягивают. Так, что если тебе на крючок попадет щука, ты обязательно вспомнишь мою родину Цурухайтуй. Старый Цурухайтуй. Новый - теперь Приаргунск.

- У тебя, Саха, кто-то в Цурухайтуе живет?

- Прабабка там у меня, еще бодрая старуха, тоже к удочке приросла. Жалеет, что в щучьем месте щук не осталось. Епифанией зовут, Ты знаешь, Андрюха, она врала вот эку штуку.

- Щуку, - очнулся Сергей Кардионов.

- Ладно, Серега, заткнись, - Кобысов присел рядом с Андреем Венцовым. - Рассказывала, будто она помнит, как Чингисхан… ей это пра-пра- еще сколько бабок рассказывали, что неподалеку от Цурухайтуя, тогда еще его не было, но была битва Чингисхана с племенами с Верхней Селенги. И его ранили в шею. Серега, неси свой пузырь из мотоцикла.

- Ну-ну, - заинтересовался Венцов, - и что?

- Что «что»?

- Дальше?

- Дальше - больше. Ты о чем это?

- Про Чингисхана.

- Чо Чингисхан - жив, здоров.

- Он жив, а ты мертв. Ранили в шею, чем?

- А хрен его знает, ружьем по башке. Мне-то откуда известно, я там не был. Но бабка рассказывала. Друг, его друг отсосал ему из

шеи кровь. Дак Чингисхан облаял его, за то, что кровь эту близко плевал. И еще чо-то бабка рассказывала. Вот какой он был заядлый мужик - Чингисхан.

Кобысов еще что-то намеревался сказать, как с обрыва прямо в речку полетел мотоцикл с Серегой Кардионовым. Благо, что намыв ила был в том месте порядочный, благодаря чему Кардионов не утонул. Оказался он под коляской. С большим трудом Кобысов и Венцов вытащили его на берег. Сергей не пришел в себя. Изловив попутную машину, в кузове его доставили в травмпункт, а в травмпункте оказался только дежурный - студент практикант. Тогда Венцов приказал шоферу, везти пострадавшего в следственный отдел милиции.

- Андрюха, почему не в больницу? - Спросил по дороге Кобысов.

- Воскресенье. Какой добрый специалист будет ждать твоего Кардионова! А у меня сидит специалистка от Бога, а не от медицинского института.

Венцов попросил привести колдунью. Встав у порога знакомого ей кабинета, глядя на распластанное тело Кардионова, спросила:

- При чем я и вот этот труп?

Венцов сказал, что до больницы вести далеко. Он ей не приказывает, а просит помочь человеку, если может, который упал с крутого берега вместе с мотоциклом. Азея попросила зеркало. Но зеркала в милиции не нашлось. Принесли осколок стекла. Она встала на колени и поднесла стекло к лицу Кардионова. И как-то очень просто сообщила:

- Живой покуда.

- Мне уйти? - спросил Венцов.

- Пошто же уйти. Будь здесь. Умрет, так на твоих глазах.

Она попросила снять с Кардионова рубашку. И глядя на кровоточащую рану внизу груди, поставила руку и что-то беззвучно заговорила. Очевидно творила заклинания. Она не вытирала кровь. И Венцов видел, как струйка крови покрылась какой-то тоненькой пленкой и остановилась. Азея осторожно ощупала тело Кардионова. Ведя вниз левой рукой по ноге, попросила Венцова снять с пострадавшего ботинок. И начала медленно говорить сначала шепотом потом все громче и громче:

- Живой, живой, живой…

Потом попросила тесто.

- Где же я вам его возьму? - сказал Венцов.

- А мое которо дело, где ты его возьмешь? - спросила колдунья.

Венцов пригласил дежурного и попросил съездить в пекарню привезти тесто.

- Сколько надо? - спросил он Азею.

- А вот эку жменю. - Колдунья показала двумя руками, соединив пальцы.

На дежурной машине Кобысов уехал, и через несколько минут тесто было доставлено. Азея тесто сделала лепешками и наложила на тело. Туда где Венцову показалось, что и не нужно. А она все время повторяла: «жив, жив, жив».

- Больно. Но правая нога становится теплой. Боль утихает. - Она помолчала. И эти слова повторила вновь.

Когда Сергей Кардионов открыл глаза, колдунья встала с колен и жестом поманила Венцова за дверь. Сказала ему, что нужно делать. Подошел Кобысов, и они вошли с Венцовым в следственный кабинет. На прощанье Азея сказала:

- Теперь не помрет. В больницу надо его с переломом руки и ключицы, с ушибом головы. Боли он не будет чувствовать еще около часа. Она подошла к своей камере. Дежурный открыл ей дверь.

Венцов и Кобысов с опаской вошли в следственный кабинет. Кардионов почти трезвый лежал на полу, смущенно улыбался:

- Где я? Как я тут оказался?

- В больницу тебе надо, Серега. - Кобысов тоже малость протрезвел.

- Зачем в больницу: я здоров.

- У те перелом руки и ключицы.

- Какой перелом? - Сергей сел, подогнув ноги.- Кто тебе это набрехал?

- Женщина, что от тебя вышла.

- Какая женщина?! Чего вы мелете?

- Которая тебя на ноги подняла.

- Я не на ногах, я на заде сидю. - Он попытался встать. - А вот встать не могу.

На милицейской «дежурке» полуторке Кардионова доставили в клинику. На больничной койке ему предстояло провести две недели.

Для Венцова колдунья Азея стала иметь особое значение. Отчего, почему, - он не мог понять, захотелось называть колдунью, так, как он назвал ее первый раз, когда в его следственный кабинет вошла задержанная - Азея' - с ударением на «я». Вдруг, как какое-то наваждение в его ушах и во всем организме завибрировало: «Азия», что означало - материк.

- А ведь она личность, - с уважением подумал следователь о колдунье. Но и с осторожностью. Затем с трепетом. Вместо того, чтобы выйти рядом с домом, он вернулся в милицию.

- Как вы думаете, товарищ старший лейтенант, если меня завтра уволят?

- Незаменимых нет.

- А мне кажется, есть. Есть незаменимые, есть.