Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Колдунья Азея (роман) ч.3

Рейтинг:   / 0
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Странная передача

Азея вернулась в камеру. Одна мысль не уходила из головы. Словно какой-то дятел стучал ей в висок. Неужели действительно не нужна она никому со своим баяльством?.. Почему люди, которым помогала, так быстро забыли ее. Ведь она делала добро не из корысти. Она действительно хотела помочь. Неужели все, что веками собирали колдуньи, - извод, шелуха, ненужный мусор?!…

Последнее время Азея все чаще стала задумываться. Особенно много она размышляла здесь, в КПЗ. Она сделала для себя весьма странное открытие: судьба колдуньи ей была уготована на роду. Что ее предшественница, приемная мать, ее родная тетка - крестная об этом знала раньше, чем погибли ее родные мать и отец. Азее стало неуютно и дико от осознания этого. В подтверждение догадки вспомнились слова птицы Трифелы перед уходом: «Твоя преемница должна быть сироткой, так завещала нам мудрая птица Фимь, сиротство бывает не принужденное, бывает и вынужденное. Духи предков просят жертв»…

- Матушка-птица-Трифела, а почему ты пуще всего молишься только прилюдно?

- Веру у народа отнимать грешно. Каждый во что-то должен верить. Если ты с ним одной веры, он тебе будет верить.

- Но Бог…

- А ты его видала, какой он? Бога никто не видел в глаза. Каков он – бог его знает. Бог обороняет тех, кто в него верит, тем и помогает. Полувера – полумера. Вера должна быть абсолютной. И кто верит в загробный мир – тому помирать не страшно. Сколько ни живи - конец един. Бог невообразим, как он может быть изобразим?.. Выходит, что для человека Бог - с человечьим лицом. Для быка – с бычьим обличьем? Для мыши – с мышиным? Молитва бывает тайная и показная. Показная – лицедейство. В этом ее польза. У всякого дикого народа - свой истукан. Его почитали и боялись. Были толкователи его мыслей, изречений – оракулами оне назывались. Кочевникам храм был не нужен: таскать его за собой. У них были маленькие божки, им они и молились. У бурятов и монголов дацаны. Тоже что-то вроде храма и стояли они на отшибе, на ровном удалении от всех, лишь бы вода была рядом. На Востоке почитают священные горы. Много верований в этом мире было и еще будет.

- Но если кому-то в голову придет все это перевернуть?

- Никто не хочет лишиться кумира. Кумир - опора. Были народы прямо истовой веры. Так они просили молиться прилюдно, чтоб у Бога никто не попросил ничего дурного.

- Ну и чо?

- Чо. Попросят весь мир, как вон баба в сказке у Александры Пушкина, - и все тебе! Остальные на бобах остались. Но Бог-от знат, кому и сколько дать, а у кого взять.

- Как он может всех услыхать?

- Я-то почем знаю, как он слышит.

- Ведь вон сколько, говорят, народов на земле.

- Да Бог-от в тебе самой. И в каждом. Цыганы все - кочевники и попрошайки. И люди должны откладывать не только на черный день, но и на цыган, и на блаженных. Но это же… табор же цыганский - украшение. Цыганы по земле носят волю, хотя сами этой воле подневольные. По Ветхозаветному преданию Табор - это гора, подле нее жила Аэндорская ведунья, которая гадала царю Саулу, когда того приперло…. А ведь он запрещал великие гадания самолично. А вот подаяние, пожертвование запретить невозможно. И гадания - тоже. Вспомни, ты спросила меня: «Что будет?» Всякому-якому хочется знать свое грядущее. Любой запас - забота о грядущем. Это забота не только грызунов.

- Матушка-птица-Трифела, а пошто у арабов помногу жен? Ведь это грех.

- По-нашему грех, а по ихому закону – так и надо. Живут-то они где.

- Где?

- В удобных местах, в оазисах.

- Уазис? Это чо такое?

- Это где все цветет почти круглый год. Лопоти им никакой не надо: ходят почти голышом. А есть земли скудные, народ живет дико. Мало кто с кем общается. Силу да хитрость имеют. Да воевать. Воевать – боле им ничо и не надо. Делают всякие там наскоки, набеги. Перещелкают народ, нажитое добро их все соберут. Да еще и на землю эту прикочуют всей сворой. А тем черным, для которых вечна эта землица, чо? Мужики собрались в полчища, ушли на войну, а вернулось пять калек. Вот их пророк Магомет, кто-то его зовет Мухамет. И дал задание мужикам, чтоб много содержали баб, да ребятишек больше бы делали. А тут опять вой наступил.

- Какой вой?

- А война, это что тебе не вой? Вой – войня.

- Матушка Птица Трифела, а пошто нам замуж выходить нельзя?

- Ой, умора! Своим умом вспотела дойти до сути? Мы дали обет. Святой обет. Нам с мужчинами сутыкаться нельзя. Ну, вышла бы я замуж, ребятишками бы обложилась, остепенилась. Ничего бы в жизни по-настоящему не знала. Радость – запомни – от достижения и познания. Мы в этот мир пришли познать его и прочувствовать.

- Но ведь народ страдает.

- Тут ты мерекаешь в туды. Не познаешь страдания - не почувствуешь вкуса радости. Есть бело, есть черно. Ночь надоедает, так и день тоже. Новой раз летом вспоминаешь зиму. Хорошо у очага?

- Но, ага, тепло.

- Дровами пахнет. Очаг трещит. Не было бы зим, комары, мошка заела бы. Много заразы, болезней всяких. Зима - это есть очищение. Весна – возрождение. Лето – полюбоваться цветками, травкой, речкой. Понежиться. Пищу вырастить. Осень – рюень, сентябрь. Месяц свадеб. Месяц гона. У животин, зверья тоже любовь. Не было бы любви – вымерли бы. Бог им и это чувство вложил.

- А пошто они влюбляются осенью?

- Опеть, диво ты мое. Им за лето нажраться надо, жиру накопить, чтоб в стужу не ознобиться да не подохнуть. Да потомство свое, своим молоком накормить, пропитать в мороза. Слабые, те не выдюживают морозов. Да слабые-то и не нужны. Их для пищи волков производят.

- А волков зачем Бог создал?

- И волков, и ворон, и грифов, и шакалов, всех падальщиков создал Бог для того, чтобы землю нашу очищать от злого духу, от червятины, от всего, что засоряет землю. Старым косулям, оленям, ну и… умереть облегчали бы…

Нравственный критерий колдуньи – делать человечеству добро, не гнушаясь при этом, однако, и воздействия силой.

- Не хвастайся своим знанием, - говорила Трифела, - скромно применяй свое умение. Твое наличие, Азея, не столько знание, а умение. «Знать - чтобы уметь». Инако - пусто. Говорение: «Чтобы тебе пусто было» - самое злое пожелание. Не будь Дутихой. Вон Зинка Дутова больше говорит, меньше делает. Знает краем ума, а не умеет. Рот у ей шире головы. А ума… того с маковую росинку. Цену своего баяльства знай, но не назначай. Для бедняка и копейка - богатство.

…Ее мысли прервал стук двери камеры.

- Стародубова на выход. К вам посетители.

Азея очнулась, устало поднялась с нар. «Кто это, может быть?» пронеслось в мозгу.

Увидев посетительниц, Азея поразилась. Потому, что они обе были виновницами появления на свет сына директора МТС Вити. Догадываются ли они об этом?

Посетителями оказались Лида Панина и Дуся Голованова. Встреча была, можно выразиться, «кипяточной». Обе богоданные гостьи прослезились. Заохали обе, заахали. Глядя на Азею, скорбно качали головами.

- Вы это чо, девы, сдурели, что ли? Переться в такую далищу! Пошто? - укоризненно говорила Азея, а сама была несказанно радешенька. - Крышу-то на ночь нашли?

- Да мы, Елизаровна, - в Доме Колхозника ловко устроились, а тебе тут как?

У меня бравее. Ни печь топить, ни воду носить, ни гоношить едишку. Живу, как царица. Как там Катька с Мареей? - спросила колдунья, в упор глядя в глаза своей домовницы Дуни Головановой. А, получив ответы на все вопросы, Азея серьезно сказала ей: - «Бог свидетель. Да, Дуня, после меня распорядись всем, что имею. Но дай каменное слово, содержать птиц моих до конца их жизни и каждое яичко, снесенное ими, разбивать. Потомства они оставлять не должны - это опасно».

- Отчего опасно-то? - удивилась Дуня.

- Землетрясение, потоп, пожар, вулкан, война, эпидемия, мор. Разве нужны ответы? Все может оказаться зыбким и страшным, кроме слова данного Богу.

Дуня молча замотала головой. В глазах Лиды стоял безотчетный страх.

- Елизаровна, а гостинцы.

Они привезли кусок сала, пресные молочные кренделя, подсолнечных семечек, туесок густой сметаны, а главное - ее любимые пирожки с ливером.

Перечисляя деревенские новости, Дуня без умолку тараторила. Она сдвинула старенький кашемировый платок на шею. Глядя на ее седые волосы, Азея осознала: много времени прошло с их первой встречи. Она вспомнила, как присушила к ней балабона рыжего Тишку и как недолго длилась их счастливая жизнь. Они не прожили и года, когда Тишка погиб в шурфе. Лида внимательно смотрела на Азею. От ее взгляда не укрылась мертвенная бледность и усталость на лице баяльницы. Дуня, все время державшая белую тряпку в руке, протянула ее Азее:

- Елизаровна, а тебе еще приветы.

Та развернула тряпочку и в изумлении застыла. Перед ее глазами оживающие от дыханий были три птичьих пера. Она прижала их к щеке. На лице сияла улыбка, а из глаз катились слезы. Обе посетительницы впервые наблюдали «эко диво». Им не верилось, что Азея может выпустить из глаз хотя бы одну слезинку. «Это привет от Катерины и два привета от Марии. Спасибо тебе, Дунюшка! Поцелуй их от меня».

- Елизаровна, может, тебе еще чего надо? – участливо спросила Лида.

- Устала я. Стосковалась по вольному ветру. По запахам леса, по щебету пичужек, По моим деревянным птицам. Ничего мне не надо: угодили вы мне моими любимыми пирожками, ласковыми приветами от моих сестриц. - Она взяла пирожок, откусила, - Ой, а они еще теплые! – Прожевала, с аппетитом проглотила, потом, помолчав, попросила. - Веточку багула бы, алибо листик богородской травки, мяты, душицы, но чего-то одного. Да и еще… - она посмотрела на Дуню, - Там, на чердаке стоит гроб, ну тот, что мужик делал для меня. Так вот, проследи, чтоб отдали старухе Сашихе Даурцевой. Мне он ни к чему, а та жаловалась, что умрет и похоронить, как следует некому. Сын в тюрьме сгинул, мужа на фронте убили. Одна она, как перст одинешенька.

- Да ты что, матушка Азея. Гроб-то какой ладный, тебе самой пригодится, - удивленно, выставив свои толстые губы, заговорила Дуня…. Лида дернула ее за рукав на полуслове. Хотя ее тоже очень удивила просьба Азеи. Но спрашивать она ничего не стала, только кивнула в знак согласия.

- Я умирать не буду, - загадочно сказала Азея, - а гроб… он жилище для покойника. - Помолчали. Поморщившись, словно от боли, Лида тихо сказала:

- В среду на могилках были,… внучонку оградку поставили, поправили могилку. - Она заплакала. Азея скорбно склонила голову, но - ни слова раскаяния…. Когда женщина высушила слезы, колдунья проникновенно и внушительно сказала:

- Лида, у тебя будут внуки, много - ласковых, добрых, красивых. О кошмарных снах - забывать жестко. Они мешают жить.

Прощаясь с Азеей, обе посетительницы низко поклонились. Дуня отвернувшись, украдкой смахнула слезу.

…На память Азее навернулся случай. Трифела сказала, что завтра придет Ульяна Ромашова и принесет пирожки с ливером. У нее грудная жаба.

- Кто тебе, матушка, сказал?

- Полагаю сама. Когда у нас была ее свекровка, я шибко оценила ее стряпню, а особливо пирожки с ливером. Нигде пирожки с ливером не умеют пекчи вкуснее, чем у нас в Даурских местах в Приаргунье. О наших вкусах знают и стараются угодить. Хвалить можно, но просить ни у кого ничего не смей. У болящих стой вдоль горла, а не поперек. За всякое подношение, за всякую шилиминку* будь благодарна. Не возвышайся над людями – оне тебя сами возвысят. Не смей утверждать, что ты можешь все. Даже Бог всего не может, хотя он и всемогущ. Кабы не было Дьявола… От смерти можно оттащить подальше, временно, но она все одно настигнет.

Возвращаясь в камеру, Азея думала: «Ну, вот, кажется, все наказала. Да, про схорон забыла. Забыла ли? Доверить эту тайну некому. Нет приемника - нет и схорона. Пусть занесенный снегом, засыпанный листвой ждет своего времени и своего счастливчика».

После посещения двух землячек - как прорвало. Люди шли к Азее, кто с поклоном, кто за советом, а кто просто посмотреть. Слух о том, что в КПЗ находится колдунья, разнесся по округе быстро. Многие были наслышаны о чудесах ее исцеления. Потому, что исцеление - чудо, а смерть - обычное дело.

Женщины вышли на крыльцо следственного изолятора. Ничего, казалось, не произошло. Они просто приходили навестить свою землячку, но было щемящее чувство тоски, как будто проводили родного человека в долгий путь. Путь, из которого нет возврата. Поправив одежду, и затянув потуже узлы на платках - больше по привычке, чем от надобности. Думая, каждая о своем - они направились к Дому колхозника.

Лида прислушалась к своему сердцу. Нет, она не чувствовала к этой женщине неприязни и ненависти. Когда же пришла тревога, что что-то не то происходит в ее семье?

Наверное, когда появился на свет Валерка. Не был он похож ни на отца, ни на мать. Рыжая пушистая, как одуванчик, головенка делала его белой вороной, среди семейства. Осознание чего-то страшного пришло на свадьбе дочери. Сложились, как мозаика, в которой не доставало нескольких квадратиков, все случайности, мысли, вопросы. Господи, что же это?!

Она смотрела на красавицу дочь и ее избранного, и чувство тревоги и еще пока чего-то непонятного медленно, как ком снега с горы, все возрастало, грозя накрыть лавиной. Пронзила догадка. А ведь они же похожи, похожи как брат с сестрой. Те же губы, тот же заостренный нос и глаза с чуть заметной припухлостью.

К молодым подошел отец жениха, чтобы поздравить. Он стоял, обняв молодоженов, как отец своих детей. Она вспомнила слова Азеи: Федосею не вздумай сказать, что он пустосем. Давай мы с тобой вот эку штуку учудим. Я тебе хорошего мужика подсмекаю… зашумело в ушах, лицо дочери вдруг расплылось, улыбка превратилась в гримасу, глаза стали большими, большими. Она услышала голос издалека, как из бочки: «Держите, падает!» И провалилась в темноту.

…Когда дочь сообщила ей радостную весть, что у нее будет ребенок, Лида всю ночь простояла на коленях у иконы, вглядываясь в лик Божьей матери и моля ее о прощении и помощи.

- О Пресвятая Госпоже Богородице, выше еси всех ангел, архангел, всех тварей, честнейше помощница еси обидемых, исцеляющейся надеяние, убогих одеяние, больных исцеление, грешных спасение, христиан всех вспоможение и заступление, спаси Господи и помилуй рабу Божию Ольгу ризою твоею честною, - Лида читала молитву долго и страстно, испытывая таинственное благоговение.

Сначала она хотела бежать к Азее и крикнуть ей в лицо: за что?! За что?! Потом, успокоившись, сопоставив все, поняла. Если бы Азея не помогла ей, то не было бы у нее детей, радости жизни, а без детей она ничто и жизнь ни к чему, так что, как не крути Азею благодарить нужно. А как уж она это делала - не важно. И пусть они не от мужа, он их любит всем сердцем, а это важнее всего. А что случилось с внуком, Божья кара за все грехи. Ведь Азея предупреждала, хотела отвести беду. И ребенка спасти хотела. Но Бог прибрал. Не бывает много счастья в одной жизни. Нужно чем-то за него жертвовать. За грехи платить надо.

- Азеюшка, прости ты нас. Тайну унесу с собой в могилу. Никто не узнает. Бога за тебя молить буду…

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.