Велимир (роман, журнальный вариант)

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Проза

Автор: Арнаутов Виктор Степанович

Просмотров: 6787

2011 год, Выпуск № 1

-2-

Взяв опытные образцы кедрового масла да пакетик дроблёной чаги и прихватив с собою скучающего сына-отпускника Дениса, на скором поезде «Россия» маршрутом «Москва – Владивосток», катил Бортников навстречу восходящему солнцу.

Помимо встречи с компаньоном, была у Велимира Ивановича ещё парочка побочных целей: попытаться приобщить хоть каким-то боком к своим предпринимательским делам великовозрастного сына да, оторвав его от компьютера, показать ему же красоты и просторы сибирские.

С Павлом Уточкиным, мужчиной средних лет, но помоложе Велимира Ивановича, в Иркутске встреча получилась несколько сумбурной и как бы даже бесполезной. Показав ему образцы, очень надеялся Велимир Иванович на расширение рынков сбыта своей «кедровицы». Он задумывал поставки своих масел сюда уже в ближайшее время – если и не крупным оптом, то хотя бы небольшими партиями.

Хитроватый же и осторожный новый знакомый, каким оказался Павел Уточкин, решился лишь на пробную партию, по десять-пятнадцать литров «кедровицы» с добавками экстрактов шиповника и чаги. Сама чага, как таковая, его не заинтересовала вообще: связываться с заграницей – дело слишком канительное.

Говоря о биологически-активных добавках, Павел Уточкин упомянул о камеди.

– Вот бы научиться в качестве добавок к твоим маслам примешивать ещё и камедь, тогда – да… Тогда бы мы наверняка вышли на широкую дорогу рынка сбыта!

– Камедь, говоришь? – насторожился любопытный Велимир Иванович. – Камедь… Где-то я про неё уже слыхивал.

– Камедь, пап, – это вовсе не какая-нибудь комедия, – вслушиваясь в разговоры компаньонов, с улыбочкой, произнёс Денис, который, кажется, начал уже тосковать о своём компьютере-ноутбуке и сожалел о том, что не прихватил его с собою.

– Тебе-то откуда это известно: не комедия…, – недовольно буркнул Бортников-старший.

– Это уж точно: камедь – вовсе не комедия, – поддержал Дениса Павел Уточкин. – Только я думаю, у этой самой камеди большое будущее.

– Послушайте, а правда, что это за хрень такая: камедь, камедь? – выказывая явное раздражение, интересовался Велимир Иванович.

– Камедь – это её бытовое название. Понимаете: мы ещё не научились ценить и пользоваться тем, что знали наши предки.

– Так, что же это всё-таки такое?

– Если угодно – всё тот же экстракт, коим ты, Велимир Иванович, так интересуешься в последнее время. А как на него вышли? – Уточкин закурил, обдумывая, как бы доходчивее и выгоднее подать собеседникам то, что ведомо ему самому. – Денис, ты не обратил внимание на то, что наши леса немного отличаются от ваших?

– По-моему, у вас тут больше хвойных лесов, а у нас – преобладают березняки.

– Верно! Потому-то твой отец и занимается в последнее время чагой – березовым грибом.

– Так ведь и маслом кедровым тоже…

– И это верно. А вот у нас кедры – в основном в Саянах растут. Зато на Байкале, по Ангаре – преимущественно сосны. А ещё, – Павел сделал паузу, – листвяги. У нас ведь в деревнях до сих пор лучшими дровами считают лиственные. И жару с них много, и дух особый… Так вот, охотники те отыскивали на гарях оставшиеся пеньки. И не какие-нибудь – обязательно лиственничные. А в них, в пепле, оставались вроде сосулек, только наоборот. Сосульки эти не сгорают и не плавятся, а лишь как бы растут даже из пеньков, оплавляясь. Точнее, вытягиваются эти сосульки из корней сгорающей лиственницы. Заметьте, не из ствола, сучьев или хвоинок – именно из корней! Вот эти-то сосульки в народе и называют камедью. А по научному – ди.., дегидро-цетин, кажется, не помню точно.

– Так, ну и что дальше?

– А дальше то, что обратили внимание на эту камедь, как я уже сказал, охотники да рыбаки. На её целительные свойства. Поранится кто из них – кругом ни души на сотни вёрст, тайга одна. Ни аптечек тебе никаких, ни антибиотиков. Так вот, толкли они эту самую камедь, она кристаллической структуры, получали порошок серовато-белый. Присыпали раны или привязывали к ним этот порошок. И – не поверите: раны мигом затягивались и заживлялись, не образуя никаких заражений. Заживало после этого порошка всё, как на собаке. Кстати, применяли её не только как наружное средство, но и внутрь принимали…

– Стало быть, эта сосулька – и впрямь уже готовый экстракт лиственницы? А у кедра такого быть не может? – развивал мысль Бортников-старший.

– Кто его знает, может, и у кедра нечто подобное имеется… Только наша камедь – из корня лиственницы. Слыхал я, что бабы ею даже своё бесплодие лечат. Самому, правда, испытывать такое не приходилось, врать не буду, – улыбнулся Уточкин.

– Ещё бы! – Велимир Иванович иронично, понимающе, переглянулся с сыном.

– Нет, я на полном серьёзе. Есть у меня один знакомый лесник, с Байкала. Так вот, он мне рассказывал следующее. Его внучка как-то подхватила воспаление лёгких. Врачи лечили, пока не залечили до операции. Сделали операцию, а той никак не легчает. Не выздоравливает она, и всё тут. Наоборот, на глазах прямо стала девка чахнуть да худеть. Ну, лесник тот забрал её к себе в деревню. Принялся всякие отвары из трав да ягод ей делать да отпаивать её ими. А к отварам тем подмешивал ту самую толчёную камедь. И что вы думаете: пошла девка на поправку. Когда показали врачам – те не поверили глазам своим…

– Ты, Павел, вроде нам про другие болячки начинал говорить, – вернул Велимир Иванович собеседника на прерванную тропку разговора.

– Про бабье бесплодие, что ли? Вас-то это почему так зацепило?

– Ну-у, так, для общей эрудиции, – увернулся Бортников-старший. – Ничего ведь лишним не бывает…

– Так и я к тому же. Внучка внучкой, а у мужика того была баба. В возрасте уже. Ну, когда у женщин месячные прекращаются…

– Никак забеременела?

– Не гони коней, Велимир Иванович, экий ты – торопыга.

– Небось, климакс уже наступил? – подал голос молчавший Денис.

– Тебе-то откуда это известно? – удивились мужики.

– Так я в каком веке живу? – не смутившись, ответил Денис.

– Денис-то прав. Климакс у бабы той уже года два как наступил. То в жар её бросало, то холодным потом обливалась. Зато мужику лафа! Не надо никаких предохранений, контрацептивов… Когда приспичило – тогда и пожалуйста! Лишь бы баба рядом была. Ну, вот, стал лесник и бабе своей ту камедь добавлять – так, для повышения общего тонуса. И что вы думаете? Ведь забеременела!

– Может, случайно, – усомнился Велимир Иванович.

– Ага, случайно! Слушайте дальше. Стали над нею товарки подшучивать, когда узнали про это. Виданное ли дело: бабе уже шестой десяток, а она, как молодуха. Ладно, пришлось избавляться от нежданок. Избавилась, не впервой. Та не будь дурой: решила и над подругой подшутить. Стала втихаря подруге, что больше всех её высмеивала, в борщи да каши ту камедь подмешивать. А у подруги – хлеще бабы, месячных уже года четыре, как не было… А теперь смейтесь: понесла ведь и её подруга! Вот вам и камедь! Уж поистине – не комедия!

– Да-а, дела… – хохотнул Бортников.

– Подожди, завтра и на себе испытаете, – загадочно произнёс Уточкин.

– Чур тебя, – отмахнулся Велимир Иванович.

– Да я не в том смысле. Ты как похмелье переносишь?

– Это – смотря что и сколько пить будем…

– А хотя бы и ерша…

– Чего уж тут хорошего…

– Ну, вот и проэкспериментируем, – пообещал Павел Уточкин.

– Кстати, а где её добывают, камедь эту?

– Да у нас, в основном, на Байкале. Между прочим, и мужик, о котором я вам рассказывал, там же живёт. В Больших Котах. Ну, там, где режиссёр Герасимов ещё снимал почти половину своей картины «У озера»…