Панов и другие (два рассказа)

Рейтинг:   / 0

Подробности

Категория: Проза

Автор: Ярощук Александр Михайлович

Просмотров: 4939

2011 год, Выпуск № 1

Мобилизация

Разбирая почту, Панов увидел извещение из медвытрезвителя на бригадира слесарей Конева. «И этот туда угодил!» – закипел начальник. Пётр Конев, бригадир слесарей, молодцеватый, сообразительный, исполнительный, в основном приводился в пример, как говорили, был на хорошем счету и на доске почёта.

Пётр Иванович сник под взглядом Панова, который не замедлил с разговором.

– Давай, только начистоту.

– Да тут и сочинять ничего не надо. Всё очень просто, хоть и самому не верится. Друг пригласил посидеть после работы в пятницу в ресторане. Не ради выпивки. Давно не виделись, хотелось поговорить по-человечески. Подсели две хорошенькие дамы, и всё так было культурно. Но как я оттуда вышел, припомнить не могу.

Очнулся в кромешной темноте. Лежу раздетый на железной кровати, но при всех спальных принадлежностях. Вспомнил, был с женщиной. Но где она? Пошарил рядом – нет. Вдруг рука натыкается на такую же кровать, там кто-то спит, посапывает. Ну, думаю, вот она! Толкаю потихоньку, чтобы подвинулась. И вдруг слышу крутой мужской мат. Я затих, а когда глаза попривыкли к темноте, разглядел зарешечённую дверь. Всё стало ясно – медвытрезвитель.

Тут сосед разбушевался: «Эй, менты! Кто-нибудь! Дай воды!» В ответ – ни звука. Тот выдержал паузу и заорал: «Козлы поганые! Я требую принести воды!» На этот раз в дверях замаячила фигура. Плечи во весь дверной проём.

– Кому воды?

Вот, думаю, здорово, и я попью. Сосед сел на кровати, руки вытянул, ждёт.

– Мне, – кричит, – мне!

Подошёл милиционер и изо всей силы как врезал в живот!

– Это, – говорит, – тебе за команду «дай!», а это – за «мента и козла поганого». – И навернул пару раз дубинкой по хребтине. – Эй, кому ещё воды поднести?

И сразу – тишина, как в морге. Забился я под одеяло и думаю, как хорошо, что не напросился. Наутро всех выпустили. Правда, кое-кого будили… ногами. Вот и всё.

Панов не прерывал исповедь, видел, что тот не юлит. Но подытожил так:

– Очень впечатляет, даже трогает. Значит, менты там звери, а ты паинька. А фингал под глазом? Его ж тоже выпросить надо.

– Ой, шеф, не знаю, не помню.

– Ладно, Пётр Иванович, иди трудись. Последствия последуют…

– Что за это будет?

– Точно, не почётная грамота. Всё, как положено: разбор на собрании бригады, в профкоме, депремия за месяц и понижение разряда. Может, и лишим бригадирства. С доски тебя уже сняли.

– Уж очень круто, могли бы и помягче – с кем не бывает.

– Со мной никогда!

– Ой, ой! Не зарекались бы вы, Владимир Данилович! При наших ментах и не то может быть…

Прошло не так много времени.

– Ну что, Владимир Данилович, доставим Вас в медвытрезвитель, – поглядев в паспорт, с вежливой издёвкой произнёс лейтенант милиции. Он снял фуражку, протёр изнутри платочком, затем большую бритую голову. – Ну и жара. До самого вечера дышать нечем. И как только водку пьёте в такую погоду? – спросил устало.

– Да, выпил. Грамм сто. Повод-то какой – у друга юбилей. Отпусти, товарищ лейтенант, я ведь в норме. Ни в одном глазу, как алмаз чистой воды. Вот если там не примут, как домой тогда добираться? Ехать мне с пересадкой на двух автобусах. Отпусти, голубчик, – упрашивал жалостливо Панов.

От мысли, что на производство придёт «телега», и его как пьяницу будут разбирать на парткоме, профкоме, партбюро, Панов окончательно протрезвел. А как глядеть в глаза тем, кого он так безжалостно «прессовал» за пьянство? Взять хотя бы случай с бригадиром Коневым…

После долгих уговоров лейтенант сдался.

– Хорошо, сейчас проверим, насколько Вы адекватны, а потом решим. Сержант! Пифагор ты наш, проверь-ка клиента на свой коронный тест.

Тот положил на столешницу лист бумаги, записал задание – перемножить два четырёхзначных числа.

– Правильный ответ, и Вы свободны, – подал слабую надежду.

Через секундное замешательство Панов написал число.

– Ха, да за кого Вы нас держите, – развеселился лейтенант, – так и любой дурак напишет. Нет! Вы, умник, столбиком, столбиком, а мы сравним.

«Во, попал, так попал. Теперь точно не отпустят», – упал духом Панов. И принялся перемножать – «столбиком, столбиком». Наряд в опорном пункте в составе лейтенанта, сержанта и рядового с интересом наблюдали. Хоть какое-то развлечение, и видно было, что не впервой.

Когда задержанный протянул бумажку с результатом, у троицы стали вытягиваться лица – восьмизначное число точно совпало с записанным ранее. Но более всего этим был поражён сам Панов. Первым пришёл в себя лейтенант.

– Ну, ты и Эпштейн! – произнёс восхищённо, почти по-дружески переходя на «ты».

– Точнее будет Эйнштейн, – подал голос сержант.

– Слушай, Панов, а где ты работаешь и кем? – спросил лейтенант.

– Начальником цеха на «Азоте».

– Эх, тебе бы в театре или цирке выступать. А живёшь?

– В Кировском.

– Сержант, заводи свой тарантас и отвези нашего гения домой. Смотри, головой отвечаешь.

– Слушаюсь!

– Не надо. Я сам, сам доберусь.

– Нет, такие мозги – достояние народа, их беречь надо! – Он снова протёр взмокшую голову. – Надо же так. Кому рассказать, ни за что не поверят. Фокусник!

Всю дорогу Панов мучительно соображал, что это было. Как такое могло случиться? Он посчитал только разряд произведения, а записал цифры, ВНЕЗАПНО пришедшие в голову.

Слышал, читал, что в минуты опасности человек может мобилизоваться, привести в действие все свои способности, но чтобы так! Выходит, что-то страшное ему угрожало.

Божий промысел – в конце концов объяснил себе Панов.