Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Салим (приключенческая повесть-притча)

Рейтинг:   / 1
ПлохоОтлично 

Содержание материала

Глава 21. Хью отправляется к далеким берегам

Отношения у островитян разладились. Произошло это не сразу, не в один день.

Хью сделался откровенно злым – каждое слово его жгло, словно посыпанное перцем. Перо замкнулся и мог молчать целыми часами. Очень сильно сдал Фатх. Он страшно похудел. Опавшие бока и живот пустыми дряблыми мешками болтались при ходьбе. Из десен сочилась кровь, мучил желудок. Спрятавшись за хижиной, он разбрасывал палкой песок и надолго приседал над ямкой. Закопав одну ямку, вскоре поспешно выкапывал рядом другую. Глядя на слабеющего Фатха, Хью качал головой и усмехался:

– Да-а, эту сеть уже не починишь…

Хороший мальчик часто плакал. Только Сана вела себя, как ни в чем не бывало, да Салим работал как одержимый, расширяя остров.

Сезон дождей закончился, отдохнувшее солнце яростно распалялось в небе. Расширяемый усилиями человеческих рук остров был по-прежнему удручающе голым.

Фатх постоянно хныкал и жаловался на однообразие еды. И хотя Сана изо всех сил старалась придумать что-нибудь новенькое – ни плодов хлебного дерева, ни кокосовых орехов, ни таро с ямсом она ничем не могла заменить.

– Что ты все о еде да о еде! – кричал Хью. – Ты словно корзина без дна!

Но мысли островитян были схожи.

– Ах, – сказал как-то за обедом Хороший мальчик, – мне кажется, я бы сейчас съел целую горсть чеснока и нисколько бы не поморщился.

– Зачем же есть горстями чеснок? – возразил Перо. – Уж лучше бы отведать какого-нибудь плова.

– Я бы не отказался и от простой рисовой лепешки, – мечтательно произнес Салим.

– «Лепешка», «плов», – скривился Хью. – Поросенка бы приготовить в земляной печи! Обернуть листьями кокоса, обложить камнями и запечь. А затем вытащить, разделить ножом и…

– Только без соуса карри, – запротестовал Перо. – Только без соуса карри!

– Без карри – так без карри.

Фатх слушал, сопел и наливался гневом.

– Прекратите! – завопил наконец он. – Не касайтесь того, в чем не смыслите!

Все почтенное общество изумленно уставилось на него.

– Прекратите!

Фатх вскочил и тучей навис над сидящими.

– Да знаете ли вы вообще, что такое соус карри? Что такое – настоящий соус карри?!!

Глаза Фатха метали праведный огонь, словно он по недосмотру богов попал в шайку отпетых негодяев.

– Карри – это... это... берешь и растираешь в мелкий порошок, в пыль фенугрек, – Фатх изо всех сил стукнул по мизинцу левой руки и загнул его, – кардамон (удар по следующему пальцу), кориандр, жгучий красный, а также черный перец (свободных пальцев больше не осталось, все они собрались в кулак, и этим кулаком Фатх принялся молотить воздух), че-еснок, му-ускатный орех, гвоздику, имбирь, шафран, корицу, тмин – да не просто тмин, а разные виды тмина! – Фатх сделал страшные глаза и завизжал, – горчичные зерна – все, все в порошок и перемешать, перемешать! Но надо знать чего, как и сколько, ибо, – Фатх зловеще рассмеялся, – каждому блюду соответствует ис-клю-чи-тель-но свое карри. Да, вот так! Овощное, куриное или рыбное. Карри! В карри можно варить или тушить все!!

Сана на всякий случай отодвинулась подальше от Фатха.

– Вот ты сказал «какой-нибудь плов», – сборщик налогов едва не зарыдал. – Я расскажу тебе необыкновенную легенду. Она как первая любовь ударяет в голову, волнует кровь и даже притупляет всякое желание собирать налоги. Эта легенда имеет восхитительное название: куриный плов «между двух огней».

Фатх на мгновение замер и облизал губы.

– Для этого плова берут кусок самой свежей баранины, черного перца два зернышка, корицы несколько кусочков, чуть-чуть имбиря и лука штук пять средних головок. Затем все это укладывают в горшок. Горшок обязательно должен быть глиняный. Заливается вода, и горшок ставится на огонь. Мясо варится так долго, пока две трети воды не выкипит. В это время в другой посуде варится цыпленок. А в третьей посуде, обязательно медной, растапливают масло и жарят лук нарезанный на дли-инные полоски, – Фатх хлопнул в ладоши присел и рассмеялся. – Как только лук станет золотистым, сверху помещают сваренного цыпленка и слегка обжаривают. – Фатх шумно и тяжело задышал. – Дальше так: цыпленка вынимают, а на его место кладут сухой рис и баранину. Когда масло испарится, в котел заливается бульон, и все содержимое снова варят. Потом берут двенадцать зубков чеснока, двенадцать зерен черного перца, само собой имбиря, корицы...

Фатх заломил руки, и все его исхудавшее обвисшее тело выгнулось с кабаньим изяществом. А в воздухе, непонятно откуда, образовался запах плова. Островитяне обеспокоено завертели носами, а Хороший мальчик даже вскочил и заглянул в котел.

– Он издевается над нами! – вне себя зарычал Хью. – Еще слово – и у нас будет плов. А барана я знаю, где найти.

Обед заканчивался в глубоком унынии.

После долгого молчания Перо сказал:

– Мы можем все умереть от такого однообразия еды. Нам нужны овощи и фрукты.

– И мясо нужно, – добавил угрюмый Хью.

– Но где взять все это? – промолвил Салим.

Опять помолчали.

– А давайте уплывем отсюда! – подал голос Хороший мальчик.

– Как «уплывем»? – не понял Салим.

– Обыкновенно. Сядем в лодки и отправимся в большие города, где много цыплят, баранины и соуса карри.

– Нет уж, никуда я не поплыву, – внезапно заявил Фатх. – Я не хочу в лапы заминдара.

– Здесь ты скоро умрешь, – мстительно произнес Хороший мальчик.

– Ну и что? – покорно согласился Фатх. – Человек когда-нибудь все равно умирает. Почему бы не здесь?

– Хью тогда сожрет тебя, он людоед. Сана зажарит, а Хью сожрет.

У Хью глаза на лоб вылезли.

– Пусть жрет, если ему нравится, – сказал Фатх. – Но по вкусу я буду мало отличаться от тунца, я ведь и сам ем одну рыбу.

– Если я кого и сожру, негодный мальчишка, – завопил Хью, – так это тебя!

– Я тоже никуда не двинусь отсюда, – сказал Перо. – Это, наверно, очень плохо, но меня никто нигде не ждет.

– Так не бывает, – возразила Сана. – Всегда отыщется хотя бы один уголок, где ждут любого из нас.

– Ты тоже хочешь покинуть остров? – с деланным равнодушием спросил Перо, перекатывая на ладонях камешки.

– Нет, – сказала Сана, и смуглые щеки ее сделались еще смуглее.

– Но здесь ведь ступить некуда! – воскликнул Хороший мальчик. – Если еще кто-нибудь появится, мы на головах друг у друга сидеть будем!!

– Тебе, самому маленькому – мало места? – страшно удивился Перо, но тут же спохватился. – Хотя и мне всегда его не хватало. Мечталось, чтоб было его все больше и больше. А теперь я понял: это неба нужно много и моря, а земли – ровно столько, сколько сам можешь обустроить. Этот островок мне как раз подходит.

– И я никуда не двинусь, – сказал Салим.

– Однако что-то делать надо, – продолжал Перо. – Иначе мы долго не протянем.

– Я знаю, что делать! – закричал Хью. – Надо добраться до большой земли и взять все, что нам необходимо!

– Ага, там все глаза проглядели! Где, думают, наш замечательный Хью? Пусть забирает наших свиней и фрукты!

– Ты умолкнешь, скверный мальчишка, или нет?!

– Тише, – остановил перепалку Перо. – С пустыми руками плыть и впрямь не годится.

– А рыба?

– Да – тунцы! Мы можем наловить тунцов!

– И завялить!

– И продать!

– В путь лучше всего отправиться нам с Саной, – подытожил Хью. – Салим нужен здесь, а из вас никто не найдет обратной дороги.

– Без Саны. Иначе ты не вернешься.

– Замолчи, Фатх, не будь, как пустой кокос на ветру!

С этого дня началась шумная, подготовка к плаванью. Камни для острова теперь не возили – ловили рыбу. Десятки тунцов вялились на шестах. Яростные крики старика Хью почти не смолкали. Трое суток прошли, как в лихорадке.

И, наконец, день отплытия настал.

Лодка Хью, тяжело груженая рыбой, отвалила от берега. С ее борта махали руками сам Хью, Сана и Хороший мальчик.

– Мальчишка-то уж точно не вернется, – сказал Фатх, когда суденышко вышло за барьерный риф.

– А зачем ему быть здесь? – вымолвил Перо. – Может, он еще найдет своих родителей и помирится с ними?

Парус становился все меньше и меньше.

– Вот так, Салим, и я тебя когда-то провожал, – запечалился Фатх.

– Для полного сходства не хватает, чтоб ты стрелу им вдогонку пустил.

 

Глава 22. Ожидание

Потянулись дни еще больше похожие один на другой. Тягость ожидания можно преодолеть лишь работой.

И Салим работал ожесточенно. Перо молча помогал ему.

Фатх, неприкаянный, ходил по берегу и бормотал только одно:

– Они не вернутся... Они не вернутся...

Даже сдержанный Перо однажды сорвался:

– Займись чем-нибудь! Рыбу вон запекай!...

Однако повар из сборщика налогов получился неважный. Приготовленные им тунцы оказывались либо полусырыми, либо обугленными. Огонь в очаге дважды угасал. Приходилось брать веточки гибискуса и добывать его снова. Фатх пытался увиливать:

– Помогите – я не умею!

– Ничего, ничего – научишься...

Набив на руках болезненные мозоли, Фатх стал бережней относиться к огню. Поскольку рыбной ловлей занимался теперь тоже Фатх, то рыба, издеваясь над неуклюжестью добытчика, очень скоро оборвала много крючков. И когда он однажды признался, что ловить тунцов через день-два окажется нечем, Салим нашел на дне отполированные мелкими рачками до блеска челюсти тигровой акулы (той самой!) и вручил горе-рыболову с наказом:

– Будешь точить крючки из зубов.

И показал как.

Зажав камень между коленок, Фатх принялся шаркать по нему костяшкой и ругаться, и жалеть себя.

– Вылитый Хью! – восхитился Перо.

Из других важных событий произошло следующее: Перо научился не бояться мелких акул. Раньше при их приближении он норовил быстрее выбраться на плот, теперь же осмелел настолько, что гонял их как надоедливых собачонок. Стали возить больше песка: Фатх умудрился пораниться о торчащую ветку коралла. Нога распухла и долго болела, и Фатх совсем изнылся. С утра до вечера лежал он теперь в хижине, делая к ступне холодные примочки, а по вечерам рассказывал, как его надо хоронить и какие слова сказать при этом.

– Конечно, – вздыхал он, – надо бы возжечь высокий погребальный костер, чтоб тело мое очистилось огнем и отпустило душу, но поскольку дров мало, я предлагаю разобрать хижину – она вам все равно почти не нужна.

– Еще чего, – возражал Салим. – Если душе твоей надо будет, она и так выберется, но уж лучше бы ей сидеть смирно и не высовываться.

– Почему?

– А ты вспомни: у скольких бедняков ты отобрал последние деньги.

Фатх сердито пыхтел:

– Причем тут это?

– Так ведь твоей душе придется встретиться с душами бедняков, а бамбуковой палки у нее с собой не будет. Нет уж, мы сжигать тебя не будем, мы тебя в песок зароем, лежи в песке.

Фатх умолкал и погружался в мрачные мысли. И в песке лежать не хотелось, и встречаться с душами бедняков было боязно.

– Послушай, Салим, – ныл он в другой раз, – а, может, души бедняков мою не узнают?

– Может, и не узнают. Брюха теперь у тебя нет и спеси поубавилось, но я бы не рисковал.

То ли от всех этих неразрешимых вопросов, то ли оттого, что в нем еще было достаточно сил, но Фатх пошел на поправку.

Много от прежней веселости потерял и Тукар. Сана постоянно подбрасывала ему лакомые кусочки, а от этих разве дождешься. Они себе-то толком приготовить не умеют. Пес подходил к краю острова и подолгу всматривался в ту сторону, где скрылась вместе с лодкой Сана.

 

Глава 23. Разговор

– Нет, ты у меня не отвертишься, я из тебя правду вытрясу!

– Отвяжись, Фатх, иди лучше – с чайками поговори.

– С какими чайками? Нужны мне твои чайки – орут только! Пока Салим рыбу ловит, отвечай, как на духу!

– Да что отвечать-то?

– А то – понять я хочу: в чем твоя хитрость?

– Хитрость?

– Конечно, хитрость! Ладно, мне от заминдара добра ждать нечего, Салиму – тоже, но ты-то, ты-то зачем остался? Почему не отправился вместе с Хью? Ведь ты бы мог опять строить дворцы, жить богато, иметь самых лучших – о, Боги!, самых искусных поваров! Ведь так?

– Допустим.

– И что ж тебя удержало? Только не ври, что любишь нырять за камнями, есть запеченную рыбу и спать в тесной хижине – никогда не поверю!

– Фатх, честно тебе говорю: я и сам не знаю.

– Врешь! Я так думаю: за тобой тоже числится немало грешков, вот ты и боишься высунуть нос отсюда.

– Как без грехов – есть, конечно.

– Ага-а!! Я сразу подумал, что ты проворовался!

– Эх, Фатх, если б ты видел – с чем я дело имел! Ведь каждый шах, каждый заминдар изо всех сил хотел перещеголять соседа. Чтобы его дворец был не просто лучше и красивее, а – богаче! Белый мрамор доставляли на слонах из Джайпура, халцедоны везли караваны верблюдов из Малой Азии, агаты, сапфиры и лазурный камень плыли по морю с Цейлона, бирюзу спускали с Тибетских гор, алмазы прибывали из Пуны, гранаты из Бунделькханда, ониксы из Персии, кораллы из Аравии, а яшма была пенджабской.

– Я представляю – сколько ж ты всего утащил!

– Можешь не верить, Фатх, но, клянусь, не было этого!

– Ну да! Хочешь сказать – ничего к рукам не прилипло?

– Нет.

– Совсем-совсем ничего??

– А зачем? За работу мне щедро платили. И потом, это ж так замечательно – строить дворцы!

– А-а, ну если платили щедро – понимаю... Хотя... Ладно, допустим, щедро платили... Тогда – что? Какая еще может быть причина? Язык, значит, распускал? Заминдарам дерзил?

– Зачем? Я ел на серебре, моим желаниям ни в чем не было отказа.

– Так какие же грехи у тебя были, несчастный ты человек?!!

– Хм... Не любил, например, никого.

– Не болтай чепухи! Разве это грех?!

– Грех. И большой.

– Я убью тебя, если не скажешь: зачем ты остался здесь?!

– Да я и сам не знаю...

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.