Адрес редакции:
650000, г. Кемерово,
Советский проспект, 40.
ГУК "Кузбасский центр искусств"
Телефон: (3842) 36-85-14
e-mail: Этот адрес электронной почты защищен от спам-ботов. У вас должен быть включен JavaScript для просмотра.

Журнал писателей России "Огни Кузбасса" выходит благодаря поддержке Администрации Кемеровской области, Министерства культуры и национальной политики Кузбасса, Администрации города Кемерово 
и ЗАО "Стройсервис".


Ирина Тюнина. Мой ожидает. Рассказ

Рейтинг:   / 2
ПлохоОтлично 

 

Дождь барабанит по крыше. Серость такая, и, кажется, тучи стекают прямо к тебе в душу. Бр-рр! В окно таращиться – скучно! Телевизор – и того тошней! Может, позвонить кому?

Мобильник – игрушка, порой полезная, а иногда по привычке носишь его камнем за пазухой. Не глядя, нажимаю кнопки. «Контакты». Альберт. Кто такой? – Не помню. Значит, и мобильнику пора забыть! Борис? – Уже и лицо из памяти стерлось, а когда-то ходили в обнимку.

Вера? – Занята, наверное. Чего беспокоить?! Маша? – Если дома все нормально, тоже самое! Потом поговорим. Оба - на! «Мой». Храню под этой надписью свой цифровой код. Вдруг ненароком сама себя позабуду, а тут мой номер, значит, я есть.

Чего только ни сделаешь от скуки? Вот, возьму и позвоню! Чешу в затылке. Фигня какая-нибудь будет пищать «занято». Понятное дело: я же сама и звоню! Набирать свой номер все равно, что прорываться в туалет, где кто-то засел с большими проблемами. Стучишь, а тебе надрывным голосом, как из погреба, рявкают: «занято!» Все хорошие места давно заняты. Может и еще хуже выйти: заблокирует сим-карту, и привет! Ну, и ладно! Этот номер давно пора менять. Так просто спрятаться от назойливых собеседников: вытащил малюсенький кусочек пластика, и никто тебя не найдет.

Серия длинных гудков. На дисплее: «Мой ожидает». Так я и думала! Уже собиралась нажать кнопку «Сброс», как вдруг телефон довольно заурчал. Кто-то взял трубку. Куда это я попала?

- Алло? – женский голос показался странно знакомым.

- Здравствуйте! - брякнула я, не зная, с чего начать. – Меня зовут Аня.

- Очень приятно, - усмехнулась женщина. - Чем могу помочь?

- Представляете, позвонила на свой номер со своего телефона и попала к вам!

- Занятный случай! – задумалась женщина. – Я думала, телефон взбесился. Смотрю, а там на экране: «Мой звонит».

- Вы тоже свой номер в книжке так назвали?

- Ну, да! Вдруг забуду!

- А как вас зовут?

- Будете смеяться, но также как вас! – я словно почувствовала ее улыбку.

- Аня, у вас действительно такой же номер? – я перечислила цифры.

Она ответила утвердительно не менее удивленным голосом.

- У вас мой номер, мое имя, - продолжала она. – Может, и адрес такой же? Индустриальная, 25?

- Не может быть, - перебила я.- А квартира номер 20?

- Не бывает таких совпадений! – возмутилась она. – Вы решили надо мной подшутить?

- В том то и дело, что я сама озадачена! Значит, зовут нас одинаково, - стала я загибать пальцы. – Живем в одной квартире, - я почесала в затылке. – А лет вам сколько?

- Тридцать пять, - неуверенно ответила она.

- Совпадает! – подытожила я. – И день рождения 5 мая, - почти убежденно закончила я свое исследование.

- Да-а…- ошеломленно протянула она. – 19.. года.

- А отчество Андреевна? – добивала ее я.

- Откуда вы все знаете? – взмолилась она. – Вы что, из ФСБ?

- Ну, здравствуй, сестренка! – поразмыслив, сказала я.

- Родители никогда не говорили, что у меня есть сестра-близнец, - пораженно прошептала она.

- Дело в том, что связь между нами, кажется, гораздо крепче, - задумалась я. – Если, конечно, не ошибаюсь.

- То есть? – не поняла она.

- Как бы невероятно это ни звучало, но думаю, я – это ты, а ты – это я.

- Гонишь! – сорвалось у нее.

- Спроси то, что знаешь только ты и самые близкие люди.

- Ну, хорошо! Как меня называли родители еще до школы, в детском саду? – в трубке свербило напряженное ожидание.

- Анюха, - спокойно ответила я.

Требовательные гудки. На мобильнике кончились деньги. 

 

888 

 

Вот, так угораздило! Говорить по телефону с собой. Бывает, конечно, у людей раздвоение личности. Идет по улице такой «счастливый»: в одну сторону голову повернет, скажет что-то, улыбнется; в другую – нахмурится, почешет в затылке, потом кивнет утвердительно. Это, что называется, «два в одном флаконе». Такими чудиками психиатры занимаются; а если не буйные, то нафиг они кому нужны! Но чтоб это случилось со мной?! «Я» с одной стороны трубки говорит с «я» с другой – есть, от чего свихнуться! Может, это мне приснилось?

Одно странно! Она спросила, как ее звали до школы родители. Родители! А у меня только мама. Что-то тут не так! Попробую узнать, заодно и выясню, я гоню или меня по жизни гонит. Я загрузила очередную карточку в мобильник. Трубку взяли сразу, будто ждали звонка.

- Аня, это ты? – раздался взволнованный голос. – А я уж подумала, что мне все померещилось!

- Похоже, что нет, - задумчиво проговорила я.

- Уже три дня пытаюсь дозвониться тебе, и никто не берет, - словно оправдывалась она.

- Денег на трубе не было, она и вырубилась.

- А-а, - протянула она. – Откуда ты знаешь мое детсадовское имя?

- Помню, - пожала плечами я. – Когда ты сказала «родители», имела в виду маму?

- Почему? – удивилась она. – И папу тоже.

- Мама что опять вышла замуж?

- Нет! – снова удивилась Аня. – Они всегда были вместе.

- И как его зовут?

- Андрей. Разве ты не знаешь своего отчества?

- В курсе. Иногда читаю свой паспорт,- усмехнулась я. – Да, вот, одна закавыка! Родители развелись, когда мне и года не было. А после мама замуж не выходила.

- Как? – задохнулась потрясенная Аня. – Мой любимый папа бросил меня совсем маленькой!

- Это он МЕНЯ бросил!

- Значит, мы не совсем одно и то же? – кажется, с облегчением выдохнула она. – А я уж думала, что крыша поехала.

- Одно, - перебила я. – Но в разных вариантах.

- Ух, ты!

- Знаешь, что? Перезвони мне, пока деньги опять ни кончились, а то выбросит в самый неподходящий момент!

- Хорошо.

Я отключилась. Подождала минут пять. Час. Два. Тишина. Забыла, наверное?!

 

888

 

- Ну, и чего ты не перезвонила? – в притворном гневе начала я.

- Будешь смеяться, но не соединяет.

- Как это? У меня же все нормально!

- Не знаю. Телефон ведет себя, как и следовало ожидать: гудки, гудки – и все.

- Странно, - пожала плечами я. – Похоже, только у меня приоритет.

- Слушай! Ты сказала, мы одно, но разница, все-таки, есть…

- Пока только в количестве родителей в детстве, - горько усмехнулась я.

- А в школе? Что было там? Я училась в тридцать седьмой…

- Там же, - подтвердила я.

- Дружила со Светкой.

- С детсада, - закончила за нее я. – И раздружилась…

- В седьмом, - закончила она. – Ненадежная она была подруга. Как пацанами увлеклась, башку совсем снесло. А я больше на учебу нажимала.

- Да. «Сенокос» тогда все не мог понять, как это другие девчонки замечают его, а я – нет, - подхватила я.

- К тебе он тоже клеился? – удивилась она.

- А к кому он не клеился? Вечно девок зажмет в углу, а они визжат довольные. Всех перелапал!

- Ага! А я ему под глаз подсветила, - усмехнулась она.

- Точно. Значит, школа совпадает.

- Похоже. Может, это не главное? – задумалась она. – Ведь было одно отличие, значит, может быть еще!

- Давай проверим! – согласилась я. – Какой сегодня день?

- Хм-м, - смутилась она от моего глупого вопроса. – 13 марта.

- Так. Время? – продолжала я.

- 2 часа дня, - помолчав, ответила она.

- Точно. Раз у нас одна квартира, подойди к окну в маминой комнате. Что ты видишь?

Послышались легкие шаги. – Тетка стоит рядом с первым подъездом, таращится куда-то.

- Какая тетка, - уточнила я, разглядывая соседку через окно.

- Ну, Бобрикова! Не знаешь, что ли? Такая чуть с приветом!

- Ага, - ответила я, глядя на полоумную соседку. – И что на ней надето?

- Как всегда: невнятный ржавый плащ, под стать таким же волосам, старушечьи боты и огромные очки.

- Один в один!- подтвердила я. – Значит, время  и день совпадают. – Ну, пока!

Я уже отключалась, когда до меня долетело: «Только мама уже год, как живет в своей квартире».

 

888 

 

Вот, те - на! Кто купил маме отдельное жилье? Уж точно, не я, с моими-то заработками! Как там живет Аня? Или, все же, я? Различия, похоже, этим не ограничиваются. Хожу из угла в угол и думаю целый день о ней. Или обо мне? Может, я схожу с ума? Ловлю себя на мысли, что Она мне становится все нужней, все необходимей и интересней. Как там живет Она в своем уютном мирке? Лучше или хуже, чем я? И почему все так по-разному?

Брожу по дому и представляю, как Она вот так же, бесцельно слоняется из угла в угол. Представляю себе окружающую ее мебель. В моей квартире она совсем другая и стоит не там. Все такое непривычное и одновременно родное.

Подхожу к зеркалу и смотрю на себя. Или на Нее? Мои длинные волосы превращаются в короткую стрижку шапочкой с высоким затылком. Аня задумчиво смотрит в зеркало, поправляет осветленную прядь… Да, нет! У меня волосы темные. Не люблю краски! Если долго, не моргая, смотреть в зеркало, то, кажется, комната, что окружает тебя, да и сам ты, стоящий напротив, неуловимо, но совершенно меняетесь. И ты уже, вроде не ты, а другой человек, только чем-то с тобою схожий.

 

888

 

- Привет, мое второе «я»!

- Привет! – обрадовалась Аня.

- Слушай! Мне иногда кажется, что я вижу тебя. Может, это полный бред, конечно? У тебя сохранилось старое зеркало на шифоньере? – вдруг спросила я. – Просто хочу проверить, может, это только игра воображения.

- Да, желтый такой шкаф, - подтвердила она. – Все думала выбросить, но будто кто не дает.

- Подойди к нему! – попросила я. - Готова?

Передо мной в зеркале появилась стройная женщина в  красной маечке и короткой голубой юбке. Синие шлепанцы на босу ногу, (у меня тоже такие есть). На шее золотистой змейкой поблескивает тонкая цепочка с розовой жемчужиной – капелькой, такие же сережки в ушах.

- Да, смотрю в зеркало, - подтвердила она.

- И что видишь? – глядя на нее, я нервно теребила свою мешковатую фланелевую рубаху неопределенного цвета; временами взгляд падал на темно-синие шерстяные бриджи с розовой полосой «а-ля старшеклассница на физ-ре»; переминалась с одной босой ноги на другую; безотчетно проводила рукой по длинным спутанным волосам. «Вот, сейчас увидит меня и подумает: «Ну, и чмо!»

- Глупый вопрос! – удивленно ответила она. – Себя, конечно!

- Опиши. Я вижу кого-то другого!

- Разве мы не похожи?

- Вот, я и хочу проверить.

- На мне красный топ, голубая мини, - она помолчала. – Синие шлепки.

- А волосы короткие?

- Ну, да! А у тебя?

- В том-то и дело, что нет. А еще на тебе кулон и сережки с розовым жемчугом.

- Откуда знаешь? – удивилась она.

- Я же говорю, что вижу тебя.

- А я, к сожалению, нет.

- Наверное, тебе это и не нужно.

- Какая ты, интересно? Такая же, как я? – она впилась глазами в зеркало так, что я невольно отпрянула.

- Что-то вроде того, - задумчиво проговорила я, разглядывая другую себя. Мне нравилась эта женщина: сильная, красивая и, наверное, счастливая. Она следила за собой, что я давно делать перестала. Значит, есть необходимость выглядеть на «все сто», а я эту необходимость давно потеряла. – Где ты училась? – сменила я тему разговора.

- В Универе, в нашем городе. А ты уезжала?

- Да, нет! Там же, – вздохнула я. – Ин. яз.

- Совпадает, - подтвердила она. – А потом? Аспирантура?

- Нет. Собиралась только.

- То есть ты кандидатскую не защитила?

- Я, знаешь ли, замуж вышла и уехала, - чуть раздраженно бросила я.

- Знаю. Но потом, ты же вернулась?

- Вернулась, конечно, но поздно: места заняты, никому не нужна.

- Как? – пораженно воскликнула она. – Я приехала в марте и убедила руководителя взять меня обратно. Все как-то устроилось.

- В марте? – задохнулась я. – Подожди! Я только в июле вернулась… рожать!

- Удачно?

- В общем, да, хотя тогда казалось, все кончено. Сын родился очень рано. Никто не верил, что выживет. Я думала, с ума сойду!

- Так сейчас у тебя сын? – изумилась она.

- Да, седьмой класс заканчивает.

- Ого!

- А у тебя что, нет детей?

- Есть, дочка Аленка. Ей пять всего.

- Такая маленькая? Ты замужем?

- Да, и очень люблю своего мужа!

- Везет же! А я в разводе.

- Давно?

- Да, лет восемь-девять. Я уже и забывать стала.

- Как его звали?

- Ты, будто, не знаешь?! Алексей. Имя такое, словно клопа раздавили.

- Знаешь, это совпадает, - задумчиво проговорила она. – Моего первого мужа тоже Алексеем звали.

- Сколько вы прожили?

- Меньше года. Не подошли мы друг другу.

- А мы – семь лет, - расстроено пробормотала я. – Хотя тоже не подходили. Как говорят, семь лет удачи не видать! Как вы расстались?

- Когда поженились, мне показалось, что моя жизнь вдруг свернула с верного пути, - призналась она. – Как-то быстро все получилось! Свадьба эта скороспелая, отъезд неведомо куда, оборванные связи и перспективы, а впереди – «туманная даль».

- И ты не пошла в аспирантуру, - констатировала я. – А потом сильно пожалела. Сама себя утешала: с тобой любимый человек.

- Так-то оно, так! – перебила она. – Да, как видно, этого недостаточно для счастья!

- И вы расстались мирно, без детей, - подвела я итог.

- Я не очень люблю об этом вспоминать, - вздохнула она. – Сначала все шло, наверное, как у тебя, до Нового года. Потом мы выбрались домой. Все-таки, семейный праздник: друзей повидать, знакомых!..

- Да, мы тогда думали, вообще не уедем: то денег, то билетов не давали. Ты же знаешь, армию хуже, чем у нас, трудно отыскать!

- Помню! – проговорила она. – Холодно было очень! Еле успели доехать, 31-го добрались. Нас уже и не ждал никто.

- Всех потом обошли, - вспомнила я. – Ужас, как не хотелось уезжать! Ему-то, что было терять? Армию? А работы до того, толком и не нашел, - я вздохнула. – Когда увиделась с научным руководителем, и она предложила остаться, во мне все перевернулось! Я опять задумалась, что мне дороже: муж, который постоянно ноет, проблемы на меня свесил, а сам палец о палец не ударит; или карьера и вытекающие отсюда перспективы.

- И, наконец, выбрала мужа, - горько усмехнулась она.

- А ты осталась? – переспросила я.

- Нет. Поняла, что дура была, но не сразу! Приехали обратно, я и затосковала, решила ребенка завести.

- Чем еще заниматься в этом гребанном Задрючинске? – поддержала я.

- Сказано – сделано! Чуть ни с первого раза…

- Я это помню, - возникла передо мной картинка давно забытого прошлого. - Почему-то врезалось в память: только в дом зашли, сумки кинули, даже раздеться не успели. Мы, будто убить друг друга хотели, но вместо этого занялись любовью. Наверное, только в крайнем отчаянии людьми овладевает такая холодная механическая страсть.

- А я, странно конечно, запомнила стену! Ледяная просто! Кажется, вот-вот примерзнешь, и кожу начисто сдерет.

- Еще подумалось тогда, - подхватила я. – Вдруг именно сейчас ребенок получится, каким он будет?

- Да, уж, получился! Не ко времени только – с деньгами совсем плохо было! – вспомнила она. – Жрать нечего! Я вся на нервах, у меня угроза, а этот (она о муже) ничего не делает!

- Вот, тогда я, наверное, на всю жизнь испугалась голода, - ощутила я мерзкое сосущее чувство где-то в верхушке желудка.

- Ругаться начали, - продолжила Аня. – Что за мужик, если жену беременную прокормить не может? Вот, однажды, после такой ссоры собралась я и уехала первым же поездом.

- И не побоялась? – изумилась я.

- Куда уж хуже? Бегала по ученикам, хоть врачи и запрещали. Иду, в желудке сосет, живот тянет. Того и гляди, вылетит мой ребенок! Как насобирала на билет, так и уехала, - она перевела дух. – Получила деньги у всех учеников за месяц, купила лапши самой дешевой на всю дорогу. Бреду на вокзал, и обидно так, что слезы катятся. Да, еще живот болит, тянет, будто не пускает!

- Я помню ту ссору, - горько вздохнула я. – Тогда тоже хотелось уехать, просто мочи не было! Только подумалось: Как же я с ребенком одна – без работы, без денег? И осталась. А на те деньги продуктов в местном сельпо купила, да мужа непутевого накормила. А как ты справилась?

- Плохо сначала, - загрустила она. – Ребенка-то я потеряла! Хоть до дома доехать успела! Трое с половиной суток с таким питанием, да трясет, да нервы – в общем, скинула я.

- Ужас! – судорожно сглотнула я. – Даже представить себе не могу, что у меня не было бы моего Олежки!

- Я тоже не могла… сначала. Потом вышла из больницы, пустая – пустая, и решила: или в омут головой, или новую жизнь начинать надо. А я – жизнелюб!

- И как, удалось?

- Пошла к научному, упросила взять меня в аспирантуру и с работой помочь. Стала в универе преподавать. Диссер за год написала.

- Ну, ты молодец! – восхитилась я.

- Еще через год кандидатские сдала и защитилась.

- Круто! А с мужем как?    

- Да, никак! Пришел он из армии, давай меня снова звать, вместе жить: мол, наладится все, и дети еще будут. А я сказала, что, если потеряли мы ребенка, значит, бог так решил, и не видать нам счастья!

- Я тоже это поняла, только поздно! Поезд ушел и рельсы забрал! – вздохнула я.

- И где ты сейчас?

- В школе учителем работаю, да по урокам так и бегаю.

- А ведь, ты тоже могла бы! – начала она.

- Могла… - прошептала я, сглатывая ком в горле.

Телефон отозвался обиженными гудками. Снова кончились деньги.

 

888

 

Не решаюсь позвонить снова. День за днем смотрю в зеркало. Вижу ее проходящей мимо. Иногда она задерживается, прихорашивается. Иногда подолгу задумчиво смотрит в таинственные зеркальные глубины, словно пытается сквозь клубящуюся муть разглядеть другую жизнь под водой. А на поверхности солнечные зайчики беспечно резвятся, не подозревая, как важно то, что у них под ногами.

К сожалению, это зеркало имеет одну прозрачную сторону, как в милиции: свидетель может видеть преступника, а тот его – нет. Иногда я думаю, что уже опознала ее. Вот, она - преступница, укравшая мою жизнь! И я не могу ее сдать. Она – часть меня, наверное, лучшая часть, несбыточная мечта о счастье.

И отчего бы тогда, в полустертом прошлом, не пойти в магазин за продуктами для «любимого» мужа, а зажав последние деньги в кулаке, растирая им слезы по лицу, добрести до вокзала и навсегда перевернуть обрыдлую страницу жизни! Всего один шаг – и ты уже другой человек! Но стоит  остаться, смириться, и вот, ты на мощеной желтым кирпичом дороге неудачников, топаешь в свой изумрудный город! Там какой-нибудь Гудвин, или Бэдвин, обязательно поможет, или на худой конец, отправит тебя куда подальше, где ты и сгинешь во славу закона подлости. Желтый кирпич кончается бурьяном у камня на распутье, а попытка всегда одна.

Я смотрю на другую себя, успешную и красивую, и она мне нравится! Я даже немного ей завидую. Редкая форма нарциссизма! Ни один «псих» лечить не возьмется. Хочу быть похожей на нее, хотя бы внешне! Я взяла фотоаппарат и щелкнула своего двойника. Бесполезное занятие снимать себя в зеркале. Изображение всегда одно и то же: руки держат молнию в зеркальной оправе. Ничего удивительного – значит, Аню вижу только я! Стрижку придется срисовать от руки, а остальное скопировать, глядя на ее отражение.

После парикмахерской и салона красоты я себя не узнала. Где та измученная женщина с загнанным взглядом, забывшая о косметике? Потом поход в ювелирный – я легко нашла сходный гарнитур с розовым жемчугом. С неделю изучала Ее гардероб, все, что удавалось подсмотреть, покупала похожее. Подтянуть фигуру за какой-то месяц помог тренажерный зал и бассейн. Теперь я могу не удивляться отражению в зеркале: там - то же, что и с этой стороны. Чувствую себя новой, готовой к счастью!

На работе стали замечать перемены, спросят иногда: «Ты что, любовника завела?» или «Влюбилась, что ли?» Нет, конечно. Просто мне ХО-РО-ШО! Только отражение в зеркале подолгу застывает на месте, да печально глядит за грань.

 

888

 

Проснулась в воскресенье неожиданно рано, будто кто легонько потряс за плечо. Открыла глаза. Темновато еще. На красной коробочке будильника застыло – «шесть часов». И совсем не спится, словно зуд какой-то, словно зовет кто. Встала. Нет, тянет… тянет к зеркалу.

Если увидишь такое, сразу возникают сомнения в собственной вменяемости. Я еще не подошла, а в сумрачном стекле уже стоит мое отражение. Она напряженно всматривается, чуть нахмурив брови, будто читать в темноте пытается. Кажется, Она меня чувствует. Я подошла. Она тут же подняла телефон и показывает на него пальцем. Да, давно я не звонила. Как там Она?

- Куда ты пропала? – с места в карьер зачастила Аня.

- Тише, не кричи! – прошептала я. – Шесть утра.

- Я и забыла, - махнула рукой Она. – Значит, мне удалось тебя позвать?

- Прямо из кровати вытащила, - зевнула я.

- Ты меня видишь?

- Ага, - снова зевнула я и протерла глаза.

- Ну-ка, что на мне надето?

- Синий короткий халатик, - помедлила я. – Что-то японское или китайское, с драконом на плече. Да, кепку эту дурацкую сними!

- Ничего себе! – восхитилась Она. – А я, к сожалению, тебя не вижу!

- Зато позвать можешь, - я уже окончательно проснулась.

- Скучаю я по тебе, понимаешь? Такой подруги у меня просто не было. Только ты можешь все понять, - она вздохнула. – Работа не клеится. Хожу по дому, как вареная, дочке и то меньше внимания уделять стала.

- Как она? – оживилась я.

- Ходит в садик, хорошеет, уже напоминает маленькую девушку, - тепло проговорила она.

- Какая она? – попыталась я представить себе. – Даже не знаю, какая моя дочь!

- Худенькая. Волосы длинные светлые, чуть-чуть вьются, как у мужа. Глаза карие, как у нас с тобой.

- Мой сын совсем другой.

- Надо же! Две разные жизни, и дети тоже разные.

- Так у них и папы разные, - нашлась я. – Кстати, как его зовут?

- Макс. Я очень его люблю!

- Никогда бы не подумала, что моего мужа так звать будут! Давно вы женаты?

- Около пяти лет.

- И дочке столько же? – вспомнила я.

- Ну, да, - смутилась она. – Мы когда познакомились, так у нас все закрутилось, что совсем голову потеряли. А опомнились, уже Аленка в проекте была.

- По залету, что ли, поженились? – усмехнулась я.

- Точно, как дети, - она счастливо улыбнулась. – Даже не ожидала, что встречу такого человека. После первого мужа, думала, вообще, нет на свете моего мужчины. Личная жизнь не клеилась…

- Моя так давно засохла, - грустно вздохнула я. – Ушла в работу, только это счастья не приносит. Способ убить время, которое не можешь потратить на любовь.

- Я тоже так считала тогда, - поддержала она.

- А ты кем трудишься-то? – наугад спросила я.

- Переводчицей в фирме, - как само собой разумеющееся, бросила Аня.

- Для меня это тоже осталось в мечтах, - снова вздохнула я. – Так как вы познакомились?

- Однажды послали меня в фирму одну компьютерную. Что-то в офис установить хотели, а секретарша заболела.

- Что за фирма? – оживилась я.

- «Комплект- сервис» на Металлургов, - бросила она. – Макс и сейчас там работает.

- И что?

- Ну, вот, пришла я, сказала, откуда, меня к нему и направили. Я, когда увидела его впервые, подумала: «Смешной какой! Волосики светлые, кучерявые; глазки голубенькие – овечка, в общем. Никогда на таких не смотрела!

- Ну, и? – зачаровано слушала я. – Как его фамилия?

- Бочкарев, - снова отмахнулась она. – Слушай дальше! Оформили мы, значит, документы. А потом он мой телефон попросил и глядит так преданно, по-собачьи. Ну, я, не будь дурой, дала ему телефон офиса.

- И что, позвонил?

- Спрашиваешь! – усмехнулась она. – На следующий день секретарша наша вышла, сидит на телефоне, и вдруг – звонок. Я в своем кабинете над переводом парюсь, а Света звонит мне и спрашивает: «Анна Андреевна! Тут вам из «Комплект - сервиса» звонят. Соединить?» «Кто?» - спрашиваю. «Бочкарев какой-то, - она просмотрела свои записи. – Максим Викторович. Говорит, срочно». «Ладно, давай!» - отвечаю.

- Позвонил, значит, - проговорила я. – И что дальше?

- Предложил встретиться. Знаешь, как это бывает?

- Издеваешься? А потом?

- А потом пошли к нему, - ответила Аня. – Люди-то мы взрослые.

- Так ты у него сразу и осталась? – удивилась она. – И как насчет твоих моральных принципов?

- Заткнулись они, как-то, - пожала плечами она. – Наверное, мы прикрываемся моральными принципами, пока ни влюбимся по-настоящему. Очень удобно! Вместо того, чтобы пробормотать: у меня нет мужика, гордо заявить: у меня – моральные принципы!

- Может быть, - задумалась я.

В ее комнате раздался шорох, бормотание. Потом послышался сонный детский голосок: «Мама, мама!» Шлепанье маленьких ног по полу. Аня, похоже, взяла Аленку на руки. Но я не вижу ее дочку, только слышу.

- Ладно. Ты звони! – закончила разговор она.

 

888 

 

Иногда я слышу их голоса: Ани, ее мужа Максима. Иногда возникает звонкий голосок их дочки Аленки, ее заливистый смех – не различаю только слов. Звуки… Другой человек убедил бы себя в том, что ничего этого нет, ведь нас с детства учили, что слышать голоса – это плохо. Но я, я знаю, что это дыхание чужого мира – приоткрытая дверь в мою жизнь, где все мечты сбылись.

Она – переводчик, с явно хорошей зарплатой. Нет нужды каждый день смотреть в глаза десяткам людей, которые только и ждут, что прозвенит звонок, завершая их мучения. Нет нужды горбиться над бесконечными тетрадями, высматривая неприметную блестящую песчинку, как золотоискатель на давно истощенном месторождении. Не составлять никому не нужных планов, проклиная все на свете. Не возникает желания утром, приблизившись к зеркалу, отсалютовать: «Привет, неудачница!» И с любовью все сложилось, и с семьей. Я могу, конечно, сотню раз быть похожей на нее, но судьбу не загримируешь!

Интересно, какой он, этот Максим? По описанию – не очень-то. Никогда не любила блондинов, тем более кудрявых. И все-таки, она с ним счастлива. Вот бы, взглянуть! Кажется, она сказала, что он работает в компьютерной фирме где-то на Металлургов. А у меня, как раз, компьютер барахлит. Подходящий предлог сходить туда. Сначала просто разузнать: мол, знакомые подсказали обратиться к нему. Потом принести саму машину, пусть посмотрит! А я на него погляжу.

Ни к одной встрече я не готовилась так тщательно. Что надеть? Красное? – слишком вызывающе, как пожарная машина на выезде. Маленькое черное? – слишком зазывно. В чем она была при первой встрече?

- Привет! – начала я. – Как дела?

- Нормально. Как у тебя? – спросила Аня.

- Привычно. Скучновато даже.

- У тебя кто-нибудь есть?

- Ты же знаешь, что нет. Я уже забыла, что значит быть с кем-то.

- Как хорошо, что у меня есть Макс! – тепло проговорила она.

- Ты помнишь вашу первую встречу?

- Конечно. Это было весной.

- Надо же! И сейчас весна. Все, наверное, влюбляются в это время. А что на тебе было надето, не помнишь?

- Как же? Я шла с работы. На мне был голубой костюм.

- Светлый или темный?

- Светлый. Вот, такой, - она достала его из шкафа и показала мне. – Старенький, но никак не выброшу, жалко!

Я поискала и нашла такой же. – А еще что, шарфик или украшения?

- Кулон – капелька, - она завела глаза под потолок. – Голубенькая.

Я откопала такой же в шкатулке, нежный, как слезинка.

- Туфли обычные, черные «лодочки», а колготки, ты знаешь, какие я ношу.

Я выбрала черную «паутинку».

- О чем вы говорили? – спросила я.

- Я назвала свою фирму, - вспоминала она. – Он спросил, как меня зовут. Я немножко удивилась, зачем ему это.

- А он?

- А он говорит: «Теперь я знаю имя самой прекрасной женщины в этом городе!» Я улыбнулась

- А дальше? – подгоняла я.

- Отдала ему документы, и мы попрощались.

- И все? Как же вы встретились опять?

- Нет, забыла! Он попросил мой телефон, и я дала рабочий. Никогда не даю посторонним мобильный, - она перевела дух. – А дальше я тебе рассказывала.

- И куда вы пошли? – нетерпеливо продолжала я. – И что ты надела?

- Столько вопросов сразу! – усмехнулась она. – Кафе «Каштан», знаешь? А надела я красное платье на бретелях и такой же палантин, прозрачный.

- Ну, и как вы оказались у него после первого свидания?

- Ты просто, как маленькая, - усмехнулась Аня. – Он предложил тост за нас. Я улыбнулась и ответила, что никакого «мы» пока не существует.

- А он?

- Спросил, что нам мешает его создать. Я не нашлась с ответом. Тогда он предложил кофе у него дома, будто бы лучше него кофе никто не варит. У него свой секрет.

- И ты пошла? - удивилась я. – Ты же никогда с незнакомыми кофе по ночам не пьешь.

- Все меняется, - вздохнула она. – Было в нем что-то такое, и я не смогла отказать.

- И ушла ты утром, - констатировала я.

- Он никак не хотел отпускать. Потом проводил меня до работы, предложил встретиться еще. И вот, мы вместе, - она мечтательно потянулась.

- Классная история, - сказала я. – Ну, бывай!

 

888 

 

Ну, что, Максим Викторович? Поглядим, стоите ли вы того, что говорит о вас Аня. Я достала из шифоньера новенький светло-голубой костюм, надела. Будто с того костюма, что показывала Аня, сдернули паутину времени. Просится какая-нибудь блузка или топ, но раз она сказала «нет», значит, только это. «Да, хороша!» - оглядела я себя со всех сторон. Черные колготки – «паутинка», чтоб ноги стройней казались, и такого же цвета «лодочки». Буду казаться выше. «Такая тетка должна понравиться», - думала я, поправляя прическу. Последний штрих – кулон-капелька. На миг я задержала на нем взгляд: будто женщина плачет над своей судьбой, и одна слезинка окаменела. Я тряхнула головой, отгоняя наваждение, и надела украшение.

До Металлургов добралась быстро. На удивление, сразу подскочила маршрутка, и не тормозила, и светофоры все зеленые – в общем, легко, будто с горы катишься. Думала, не найду эту фирму, ведь никогда в этой части города не была, но словно ноги сами туда несли. Оранжевый дом с облезлой краской, большой кирпичный, и вот, обшитой бежевым метало-пластиком коробкой возник «Комплект-сервис».

Унылый дядька в черной форме с надписью «Охрана» указал мне нужную дверь. Я стояла возле нее, не решаясь взяться за ручку. Вдруг нахлынуло ощущение неправильного, непоправимого поступка, словно красным полыхнули слова «Вход воспрещен». «Да, что я, в самом деле? – отогнала я неприятные мысли. – Ведь только посмотреть! Будто в кино сходить на мелодраму, да прикинуть на себя чужую феерическую жизнь». В ответ на мои сомнения дверь неожиданно распахнулась. На пороге стоял он.

- Максим Викторович? – ухватилась я за спасительную соломинку, хотя уже знала ответ. Макс выглядел так, как описывала его Аня. Правда, волосы острижены, кудрей не видно. Я украдкой рассматривала его: глаза светлые, точно и не разберешь, какого цвета; чуть вздернутый нос; довольно крупный рот – ничего примечательного. Я скользнула взглядом по его руке. Кольца нет. Неужели не женат? Или не носит? Аня, вроде, говорила, что он его не снимает. Одет аккуратно, но без особого вкуса и шика.

- Мы знакомы? – удивился он. – Я бы вас запомнил, - он откровенно рассматривал меня, как это умеют некоторые мужчины. Я покраснела и начала заранее отрепетированный монолог.

- Мне рекомендовали вас друзья. Вряд ли вы их помните. Очень хвалили вас, как прекрасного специалиста в компьютерах…

- А в чем, собственно, дело? – прервал он мою речь

- Знаете, мой ноутбук совсем сломался. Не пойму, в чем проблема. Не могли бы вы помочь?

- Он у вас с собой? – Макс чуть прищурился, потирая переносицу.

- Нет. Я зашла узнать, возьметесь ли. Конечно, я все оплачу, - спешно добавила я.

- Ну, об этом после. Разберемся для начала, где собака порылась, - усмехнулся он. – Давайте обменяемся телефонами.

- Хорошо! – я протянула ему бумажку с номером.

- Вот, теперь я могу связаться с самой красивой женщиной этого города! – заявил он. – Ладно! Звоню. Записывайте номер, - цифры высветились на моем дисплее.

Теперь у меня, можно сказать, есть связь между мирами. Я знакома с Максимом с моей стороны и, при желании, могу услышать того, другого человека. Какая история у «моего» Максима? Я впервые назвала его «мой». Конечно, я в это не верю! Не бывает таких повторений! У него, наверняка, есть семья и дети, раз он такой же. А если судьба его ветвится, как у нас с Аней, то неизвестно, что он за человек.

Я решила, что звонить ему не стану и не пойду в эту фирму больше. А сам он вряд ли позвонит!

 

888  

 

Сегодня Аленка особенно разошлась: смех, легкий топоток, падают на пол игрушки, звенит посуда. Иногда раздаются взрослые голоса, но слов не разобрать.

- Привет, - Аня быстро взяла трубку.

- Что у вас там? – спросила я. – Так шумите!

- У Аленки день рождения. Ребятишек полон дом.

- А у нас праздники обычно проходят тихо. Знаешь, все отдадут свои подарки при входе, пройдут в комнату, подождут остальных и сядут за стол. А там главное событие – появление нового блюда.

- Но ведь, так, скучно! – удивилась она.

- Веселее, к сожалению, не получается, - вздохнула я.

- Аленка нас веселит. Макс, как ребенок, прыгает с детишками, - в общем, я счастлива!

- Поздравляю!

- Слушай, давай выпьем за здоровье моей дочери! Ты, ведь, здесь, у зеркала стоишь?

- Давай! – оживилась я. – Что пьем: белое, красное?

- Красное, конечно! Я белое не люблю.

- Знаю, - вторила я и пошла к бару. Ничего приличного там не было, поэтому налила дешевого «Мерло» из трехлитровой коробки. – Готова! – и мы чокнулись друг с другом сквозь зеркало. Кажется, и правда соприкоснулись два бокала.

- Ну, мама, ты даешь! – бросил, проходя мимо, сын. – Уже с зеркалом соображаешь на двоих!

Я махнула рукой.

- Мы тебе мешаем? – вдруг спросила Аня.

- Скорее не покидаете! Я все время слышу вас, - она прикоснулась к зеркалу, задержала руку. Я в ответ протянула свою, соединила наши ладони. - Чувствуешь что-нибудь?

- Тепло, - удивленно проговорила она. – Как будто чья-то рука сквозь пленку касается моей.

- А для меня это стекло холодное, - задумалась я. – Странно, я вижу твою ладонь, касаюсь ее, но не чувствую, а ты – наоборот.

- Зато теперь мы можем и так общаться, - обрадовалась Аня.

 

888

 

Не знаю, хорошо ли это? Мы все ближе друг другу, но по разные стороны зеркала. Что будет, когда пленка порвется? Пожмет ли рука живую теплую руку или повиснет в пустоте? Может, не стоило стараться походить на моего двойника? Зазвонил телефон, высветив на экране «Макс». Ответить или нажать «сброс»?

- Алло? – решилась я.

- Здравствуйте, Аня! – послышался веселый голос.- Где вы пропали? Я все жду вас с компьютером.

- Ах, да-а… - протянула я, будто вспомнила. – Как-то закрутилась. Работа, знаете ли.

- Когда вас ждать? – без обсуждений продолжил он.

- Завтра, - словно само, вырвалось у меня.

- Ну, до встречи!

 

888

 

И на новую встречу иду, волнуюсь. Что надеть? Чего я хочу: видеть его снова или наоборот? Все-таки, это нечестно по отношению к Ане! Это ее муж! Может, здесь он тоже женат, а на меня сработал обычный охотничий инстинкт? Оденусь попроще: джинсы и футболка – никаких ярких впечатлений! Оно само и затухнет, и жизнь пойдет по-прежнему, и ладно!

- Я вас уже заждался, Аня! – обрадовался Максим. Кажется, его ничуть не смутил мой затрапезный вид.

- Вот, он, мой мучитель, - поставила я на стол свой многострадальный ноутбук.

- Вы мне его оставьте дня на три, а я посмотрю. А в обычной одежде, - лукаво улыбнулся он. – Вы еще привлекательней! Я вижу чудесную земную женщину, а не небожительницу.

Я покраснела и ничего не ответила.

- Через три дня я вас жду. Не забудьте, встреча назначена! – строго погрозил он пальцем.

- Куда ж я от него денусь? – кивнула я на свой ноутбук.

- Вот, так размечтаешься, что понравившаяся женщина к тебе пришла, а она тут же норовит о деле заговорить, - вздохнул он.

- Не расстраивайтесь, - ободряюще улыбнулась я.

 

888 

 

Отчего мне так легко с этим человеком? Я его едва знаю, но хочется увидеться с ним еще. Однако, следующий раз – последний! Заберу свой компьютер, и поминай, как звали!

Аня взяла трубку. Усталый голос, словно через силу, ответил мне.

- Как дела? – спросила я немного удивленно.

- Неважно себя чувствую, - вздохнула она. – Голова кружится, слабость, будто земля из-под ног уходит.

- У врача была? – забеспокоилась я.

- Нет! Взяла день за свой счет, - она провела рукой по лбу. – Отлежусь, и на работу.

- Макс знает?

- Нет. Он в командировке. Не бери в голову! – махнула рукой она. – Ничего серьезного. Как ты?

- Я, наверное, не ко времени, - засомневалась я. – Представляешь, познакомилась с одним человеком…

- Ну, наконец-то, - оживилась она. - И?

- Вот, и не знаю.

- Почему?

- Понимаешь, он муж моей хорошей знакомой, - задумчиво проговорила я. – В общем, некрасиво это!

- Да, не думай ты об этом! Встречайся с ним, а там – как пойдет. Не сидеть же монашкой от того, что всех хороших мужиков уже разобрали. Настало время передела собственности.

- Но от этого может пострадать человек, - настаивала я, хватаясь за спасительную соломинку самоубеждения.

- Все мы страдаем, - философски заметила она. – На то и жизнь.

- А что бы ты надела на встречу? – поинтересовалась я.

- Мужчины, как бабочки, летят на цветы поярче, - убежденно ответила она. – Ладно. Устала я что-то. Пойду, полежу. Бывай!

Она прикоснулась к зеркалу. Я по привычке тоже протянула руку навстречу.

- У тебя, кажется… - в телефоне раздались гудки. – Температура, - закончила я.

Нет, мне не показалось! Ее горячая ладонь на миг слилась с моей ладонью. Сквозь тонкую-тонкую пленку я ощутила легкое биение жизни. Я испуганно отдернула руку, боясь порвать ненадежную границу между нами.

888

 

Стоило ей отключиться, мой телефон зазвонил.

- Здравствуйте, Аня! – раздался голос Макса. – Я закончил с вашей машиной. Предлагаю встретиться сегодня вечером. Вас устроит? – затараторил он.

- Да-а… - ошарашено пробормотала я.

Господи! Что я делаю? Я не хочу все это продолжать. Может, взять и не пойти? Бог с ним, с ноутбуком! Пусть останется ему на память! Сменить номер, и он никогда меня не найдет. Но тогда и я больше не смогу связаться с Аней! Вдруг, стоит мне вытащить «симку», и контакт прервется навсегда? Не знаю, что теперь делать. Будто вступила в бурную горную реку, и теперь меня тащит вперед против воли. И больше ничто от меня не зависит!

 

888

 

- Скажи, что лучше надеть?  - обратилась я к сыну.

- А варианты? – из кухни вопросом на вопрос ответил он.

- Серое с черным поясом или красное. Думаю, красное как-то нескромно?!

- Надень серое, погляжу на тебя, - посоветовал он.

- Сейчас, - я натянула платье, поправила мягкий шелк. – И как? – вышла я из комнаты, не глядя вперед.

Из-за угла как раз выворачивал сын с чашкой молока в руке. Мы столкнулись на пороге. По телу потекло, побежало вниз молоко.

- Вопросов больше нет! Благодарю за помощь! – сказала я, беспомощно глядя на расплывающееся пятно.

Значит, красное на бретельках и газовый палантин? Бред какой-то! Иду на свидание с виртуальным мужем. Разница только в том, что я все про него знаю, а он обо мне – нет. Может, ничего и не будет, конечно? И, слава богу!

Я вошла в его кабинет ближе к концу работы в своем ослепительно красном платье, напоминающем закатный луч. Макс, казалось, потерял дар речи.

- Да-а… - вырвалось у него, наконец. – Собственно, вот, ваш любимец, - выставил он на стол мой ноутбук.

- Сколько я вам должна? – спряталась я за готовый вопрос, теребя сережку.

- А? – словно опомнился он. – Да, вот, - он написал на бумажке сумму.

- Спасибо вам! – положила я деньги на стол. – Очень выручили! – и повернулась, собираясь уходить.

- Постойте, - заторопился Макс. – А давайте отметим выздоровление вашего друга! Просто не могу вас так отпустить! – чуть смутился он.

Я уже мысленно благодарила всех, кого можно благодарить за то, что все так легко обошлось. Его фраза застала меня врасплох. Я застыла в дверях.

- И куда пойдем? – наконец, нашлась я с ответом.

-У меня тут, неподалеку есть любимое кафе, - загорелись у него глаза. – Только не говорите: «нет»! – и умоляюще добавил. - Пожалуйста!

- Хорошо! – согласилась я после недолгих колебаний.

Через квартал перед нами возник небольшой ресторанчик с двумя колоннами в виде древесных стволов по обе стороны от входа. Над крыльцом свисали разлапистые зеленые листья. Сверху красовалась надпись «Каштан». Я замерла у входа.

- Пойдем? – спросил Макс, взяв меня под руку. Я вдохнула поглубже и сделала шаг вперед.

Стены обиты мягким зеленым сукном. Бело - розовые лампы, изображающие соцветия каштана, ласкали окружающий полумрак. В глубине зала в камине восточной танцовщицей извивалась имитация живого огня. Темные деревянные столы и тяжелые кресла со спинкой - каштановым листом создавали ощущение незыблемости и покоя. Зеленые бархатные шторы скрывали несколько отдельных кабинетов для желающих побыть наедине. Я стояла, в восхищении осматривая открывшееся великолепие.

- Ну, как? – спросил Макс, уже зная ответ.

- Подходит, - ответила я, заворожено.

- Где сядем? – он внимательно посмотрел мне в глаза, осторожно коснувшись запястья.

- У камина, - выбрала я.

Официанты отодвинули нам кресла.

Красное вино искрилось в бокале. Сквозь играющие блики я следила за завораживающим танцем огня в камине.

- Вы, как жар-птица в этом сказочном лесу, - заговорил Макс, разглядывая меня.

- А? – опомнилась я.

- Давайте выпьем за нас! – предложил он.

Я вздрогнула от неожиданно возникшего ощущения «дежа вю», но, вспомнив рассказ Ани, улыбнулась.

- По-моему, никакого «мы» пока не существует, - процитировала я другую себя.

- Что нам мешает его создать? – ухмыльнулся он.

Будто струна испуганно завибрировала, заслышав смутно знакомую ноту. Что-то решительно менялось в моей размеренной жизни. Стрелка переключилась, и состав вставал на новые рельсы. Вот-вот он помчится, не спрашивая, хочу ли я этого. Выбор уже сделан.

- А знаете? Предлагаю кофе у меня дома. Это единственное, чего «каштановцы» делать не умеют.

- А вы умеете?!  - усмехнулась я.

- Конечно. Я лучший кофе-мейкер в округе. У меня свой секрет. Пойдем? – вопросительно посмотрел он на меня.

- А как же ваши домашние? – осторожно прощупала почву я.

- Нет у меня никого.

 

888

 

Макс торжественно распахнул дверь.

- Добро пожаловать в мою берлогу!

Я осмотрелась: «Квартира как квартира, - мысленно пожала плечами. – Кажется, жены, и правда, никакой нет».

- Ну, пошли на кухню! – пригласил Макс. – Не очень уютно, наверно?

- Не скромничайте! – улыбнулась я.

- А давайте на «ты»! Неудобно как-то: сидим у меня на кухне и, как в банкетном зале, навеличиваем друг друга, - предложил он.

- Давай! – согласилась я. – Где же твой знаменитый кофе?

- Сейчас,- спохватился он. – Забыл совсем!

Кофе, действительно, был великолепен. Уютная кухонька, мягкий свет, приятная беседа и милый человек. Правила приличия требуют поблагодарить хозяина и распрощаться, но уходить до невозможности не хочется. Повисла неловкая пауза. Я сделала движение, собираясь встать. Макс незаметно накрыл мою руку своей и слегка пожал.

- Может, останешься?

Я напряглась. Много раз раньше я слышала эту фразу, и всегда отвечала: «нет». Дурацкое ощущение, будто тебя сняли где-то в ресторане, накормили – напоили, а теперь – отрабатывай! Тьфу – ты! Вечно я все порчу!

Макс нежно провел пальцем по моей ладони и с надеждой заглянул в глаза. Я против воли расслабилась. «Нет! Не хочу уходить!» - заглушила я голос правил приличия.

Молчание становилось невыносимым.  Макс потянулся ко мне, погладил по щеке. Рука у него сильная и, в то же время, мягкая, теплая. Он снова внимательно посмотрел мне в глаза, словно спрашивая разрешения, и поцеловал. Кажется, это длилось целую вечность: уже не помня, где я, а где он, мы слились воедино, растворяясь друг в друге.

- Теперь я никуда тебя не отпущу! – прошептал Макс.

 

888 

 

Утро робкими проблесками пробралось  в комнату, колыхнуло тюлевую занавеску, дохнуло прохладой. Я приоткрыла глаза. Рука Макса лежала рядом на подушке. Я мельком взглянула на часы: «Еще совсем рано!» - и прислонилась щекой к его руке.

Он мягко провел рукой по волосам, поцеловал. Не открывая глаз, я улыбнулась.

- Просыпайся, спящая красавица! Извини, не могу осыпать тебя цветами с утра пораньше! Но есть кактус, и он цветет, - Макс показал на торчащий на тумбочке зеленый ежик в мелких желтых цветочках.

- Вполне подойдет, - засмеялась я. – Только осыпать им не надо.

Мы снова пили кофе на его кухне. Мне было хорошо и уютно, словно мы так всегда и поступали по утрам.

- А на работу, действительно, пора! – вздохнула я.

- Я провожу, - вызвался Макс. – А давай еще встретимся! Дождусь тебя после работы…

- Давай! – согласилась я. – Только не сегодня.

- Это вежливый отказ? – понурился он.

- Нет. Просто дома нужно появиться.

 

888 

 

Чуть не всем в школе пришлось объяснять мой броский вид: мол, у подруги на дне рождения была, заночевала, некогда переодеться было. Дети, не отрываясь, следили за моими передвижениями по классу. Еще бы, самое яркое пятно! Коллеги, что постарше, понимающе переглядывались. Кое-кто завистливо косился: «Разодрала бы это нахальное великолепие в клочья!» А так, в общем, день прошел.

Я возвращалась домой, немного усталая и, в то же время, наполненная каким-то новым светом. Даже серый асфальт казался ярче, хотя все вокруг точно знают, что его оттенки варьируются от пыльного до заплеванного. Пожалуй, только влюбленные уверенно ответят, что асфальт сочного жемчужного цвета.

Я переходила улицу, погруженная в свои радостно – безмятежные мысли. Что может произойти возле твоего дома? Вдруг по спине ледяными пальцами пробежала мгновенная дрожь, будто кто прошел над твоей могилой. Где-то совсем рядом завопил гудок, судорожно завизжали тормоза, изо всех сил цепляясь за дорогу. Я резко повернула голову и застыла на месте. В нескольких метрах, прямо на меня неслось темно-синее авто. Бежать некуда, поздно, да и не знаешь, что взбредет в голову сумасшедшему водителю. Будто кто толкнул меня влево, я качнулась и отступила на шаг. Неизвестный водитель, тоже пытаясь уйти от столкновения, вильнул вправо и, пройдя в миллиметре от меня, врезался в светофор. Обиженный «трехцветик» наклонился посмотреть, что это было. Переднюю часть автомобиля полностью смяло, обдав отпрянувших пешеходов фонтаном стеклянных брызг. Машина еще раз взвыла и замолкла.

Через мгновение опомнились очевидцы, засуетились зеваки, кто-то стал звонить в «Скорую» и ГАИ. Я не шевелилась, ощущая только последний горячий выдох автомобиля-самоубийцы.

- Вы в порядке? – тронул меня за плечо человек в белом халате.

Я, молча, не отрываясь, глядела на погнутый светофор.

- Вас не задело? – переспросил врач, всматриваясь в мои зрачки. – Шок, наверное, - пробормотал он сам себе.

Я молчала, как будто первое же сказанное слово неотвратимо впустит в мою жизнь ощущение необъяснимой горькой потери. Я смотрела на разбитую машину не в силах оторваться.

- А водителю не повезло! – донеслись до меня слова того же врача. – Лобовое столкновение. Никаких шансов.

- Да-а… - протянул другой. – И куда летел? Свет не его был. Заснул, что ли?

- Заснула, - поправил первый. – Красивая, наверно, была баба. Да, сейчас не узнаешь, - махнул он рукой.

- Одно слово, женщины! – философски добавил другой.

Меня увели с проезжей части, посадили в «Скорую», что-то вкололи и отвезли в больницу, проверить, все ли в порядке. Я не сопротивлялась. Надо же! Спастись неожиданно, когда надежды нет! Но та, другая женщина, совсем как я, заняла мое место. Даже спасибо не скажешь, некому! Так трудно носить это в себе! Поделиться бы с кем, может, легче станет. Ведь, я ни в чем не виновата, а, все равно, тяжело!

Анин телефон долго не отвечал. Неужели что-то случилось на станции, и контакта с тем миром больше нет? Неужели мой телефон теперь – это просто мой телефон?! Наконец, трубку взяли. Незнакомый, потухший до хрипоты голос ответил:

- Алло?

- Можно Аню к телефону? – спросила я.

- Нет! – отрывисто бросили там.

- Мне очень нужно! – настаивала я.

Там вздохнули и через силу выдавили из себя:

- Не звоните сюда больше! Аня погибла.

- Как? – будто громом пораженная вскрикнула я.

- Разбилась на машине. В светофор врезалась. Дуру какую-то обруливала на  Индустриальной. Не звоните, - он снова справился с собой. – Больше!

Назойливые злые гудки оборвали наш разговор. Я знаю, это был Макс, тот овдовевший Макс, который утром был счастливым. А где-то там есть Аленка, ее маленькая дочка. Она могла быть моей. Сегодня вечером только я отражаюсь в холодной зеркальной глади, и ничья теплая ладонь не выгибает ее с той стороны.

 

888

 

Теперь мы вместе с Максом, моим, найденным и завоеванным. И все у нас хорошо, так, как и должно быть. Я, по-прежнему, иногда слышу Их голоса, того Макса и его дочки Аленки, но с каждым днем реже. Линии наших судеб все больше расходятся.

Но если правда, что судьба ветвится, вдруг Моя линия не самая главная? Вдруг она всего лишь счастливое отражение какой-то другой? Каждый раз, как зазвонит телефон, я с дрожью смотрю на экран. А что, если там неожиданно высветится «Мой», и в ответ на мое «алло» такой знакомый голос проговорит: «Здравствуйте! Меня зовут Аня. Вот, позвонила по своему номеру и случайно попала к вам…»

Апрель – июнь 2009 г.

Прокомментировать
Необходимо авторизоваться или зарегистрироваться для участия в дискуссии.