Николай Рубцов как национальный поэт России

Рейтинг:   / 5

Подробности

Категория: Русская школа

Автор: Ирина Ащеулова

Просмотров: 6120

2011 год, Выпуск № 4

В январе 2011 года поэтическая Россия, помнящая и знающая поэзию Рубцова, отмечала сорокалетний юбилей со дня смерти поэта. За год до смерти он написал: «Я умру в крещенские морозы. / Я умру, когда трещат берёзы...» и погиб 19 января 1971 года.

В этих строках не только пророчество и предвидение судьбы, но нечто большее. Стихотворение заканчивается фразой «Я не верю вечности покоя!». Неверие в конечность, смерть, тлен, постоянная оглядка на Россию, её историю, природу, судьбу — вот то главное, что отличало поэзию и жизнь Рубцова, вера не в смерть, но в её преодоление, желание быть с Россией, быть русским, умереть русским, в большой православный праздник, почувствовать с родиной «смертную связь». Эта связь и делает поэзию Рубцова национальной, истинной, значимой и сегодня, спустя сорок лет после смерти. Сегодня, когда проблема национальной идентификации, проблема понимания особенностей национального русского характера стоит особенно остро, поэзия Рубцова позволяет увидеть различные уровни национального, обрести в какой-то мере философское знание о «русском» и России. Попытаемся выделить эти уровни, понять, ещё раз вспомнить и прочитать.

Поэзию Н. Рубцова критика ещё в 1960-х отнесла к «тихой» лирике, основываясь на глубокой интимности, внутреннем переживании, мелодичности поэзии. Многие критики и литературоведысчитали и считают, что лирика Рубцова вписывается в онтологическую традицию русской литературы, «мир Рубцова — это природный космос, в который вплетена жизнь человека, цель лирического героя заключается в органичном самоопределении в мироздании» [5, с. 30]. Первый исследователь творчества Рубцова В. Кожинов также отмечал природную основу человека в поэзии Рубцова. Отсюда и натурфилософская традиция в лирике Н. Рубцова, связывающая его с C. Есениным, поздним Н. Заболоцким.

Русская природа — это тот первичный видимый уровень, на котором держится всё остальное. Описания природы являются главной темой в4-х поэтических сборниках поэта: «Звезда полей» (1967), «Душа хранит» (1969), «Сосен шум» (1970), «Зелёные цветы» (1971). Уже названия сборников, являющиеся одновременно и названиями программных, центральных стихотворений, отражают отношение поэта к природе, одухотворение её, выделение знаковых образов и мотивов. Так, шум старинного соснового бора («Сосен шум») не только просветляет мысли лирического героя («И вот явилось просветленье / Моих простых вечерних дум...»), но и погружает его в глубины веков, открывает тайны природы, а зелёные цветы («Зелёные цветы») открывают непознанность, недосказанность, невозможность окончательного погружения человека в природный мир. Пейзажные стихотворения у Рубцова, как никакие другие, показывают стройную пространственную организацию его поэзии. Это заметно уже в раннем сборнике «Звезда полей». Человек в природном мире у Рубцова оказывается как бы посередине бытия, над ним «во мгле заледенелой» горит звезда полей, вокруг него — пространные русские поля, под ним — болота, топь. Человек в этом пространстве обречён на бессонные ночи в попытке ответить на вечные неразрешимые вопросы бытия («Ночное ощущение»). Единственным ориентиром в этом бесконечном пространстве становится далёкая звезда, светом своим организующая пространство вечности, в котором всегда пребывает Россия: «И счастлив я, пока на свете белом // Горит, горит звезда моих полей...».

Поэтому у Рубцова природа хранит высший закон бытия, явленный человеку в звуке, свете, движении, пространстве, но скрытый от конечного понимания. По мнению исследователей Кожинова и Зайцева [1; 3], всю поэзию Рубцова можно назвать поэзией четырех стихий: воздуха, воды, земли и огня, настолько она наполнена природными элементами. Будет правильнее сказать, что ни одна черта природного русского мира не обойдена вниманием в поэзии Рубцова. Это деревья: «Берёзы», «В лесу», «Сосен шум», «В осеннем лесу», «Ива»; цветы: «Фиалки», «Зелёные цветы», «Цветы», «Букет»; грибы: «Сапоги мои — скрип да скрип…»; животные: «Медведь», «Ворона», «Старый конь», «Коза», «Воробей», «Про зайца» и др.; время суток: «Утро перед экзаменом», «Утро утраты», «Вечернее происшествие», «Вечерние стихи», «Ночное ощущение», «Ночь на родине» и др.; времена года: «Октябрьские ветры», «Осенний этюд», «В осеннем лесу», «Зимняя ночь», «Оттепель» и др.; пространственные элементы: море, река, лес, холмы, дороги и т. д.

Вспомним стихотворение «Природа». Поэт сравнивает природу с человеком, различные состояния природы можно сравнить с различными возрастами и настроениями человека. Когда солнечно и светло, она как смеющийся младенец, после дождя — как заплаканный, во время грозы похожа на грозного, сердитого человека. В природе нет ничего ужасного, хтонического, необъяснимого, она связана с метафизикой, с проявлением высшего, сверхличного («богоподобный человек»), но внушает не страх, а поклонение. Так возникают в поэзиифилософские (натурфилософские) мотивы. Обоснованием натурфилософской позиции Рубцова можно считать стихотворение «Ферапонтово», где человек, его стремления, духовный мир связываются с миром природы. Творения человеческих рук (монастырь, который построил монах Ферапонт, и фрески, которые написал Дионисий) оказываются равны красоте божьей, красоте природы, и природа, в свою очередь, обладает духом. Поэтому между травой, ромашками, березами и храмом устанавливается неразрывное единство. В этой системе художнику, поэту отводится место медиатора, связывающего небесную и земную сферы бытия.

Вторым уровнем в понимании национального бытия у Рубцова становится история России.Образ России, родины, отчизны, заменившей мать, становится одним из центральных в поэзии. История и природа родного края (это, прежде всего, русский Север) позволяют поэту воспроизводить картины национальной жизни и задуматься о прошлом, настоящем и будущем, создать субъективный миф о России. Рубцов вслед за Есениным отразил гибель традиционно крестьянского (христианского) мироощущения, он оказался свидетелем конца русской деревни. Знаки распада, смерти наблюдаетпоэт повсюду и отношения с родиной он видит как «самую смертную связь», однако неотделимы от этих ощущений и чувства восхищения, благоговения перед легендарным прошлым, надежды на великое будущее. Программными в этом смысле являются следующие стихотворения 1960-х годов: «На Родину», «Давай, земля, немножко отдохнем…», «Русский огонек», «Звезда полей», «Душа хранит», «Тихая моя родина», «Старая дорога», «На реке Сухоне», «Видение на холме». Остановимся на последнем.

Представляет интерес заглавие стихотворения, мы сталкиваемся с древним жанром видения. В. И. Даль отмечает не материальную, а духовную природу видения: «образы неплотские, зримые духом» [т. 1, с. 203]. То есть видение непосредственно связано с чудом, с неким откровением, ниспосланным человеку свыше. В данном случае видением-чудом можно обозначить явление лирическому герою исторического прошлого России, где преобладает момент отстаивания нацией своей свободы, независимости от других народов и их правил. Высокий эмоциональный накал стихотворения свидетельствует о том, что любовь к родине, связь с ней для лирического героя заключается не только в красоте («Люблю твои избушки и цветы // И небеса, горящие от зноя, // И шепот ив у омутной воды…»), но и в муках и страданиях нации, в смерти, наконец («Кресты, кресты…// Я больше не могу!») Причем смерть связана не только с прошлым, но и с настоящим, вспоминается недавняя вторая мировая война и новые «леса крестов» на родной земле. Таким образом, мы видим, как рождается трагическое мироощущение человека; видение славы и красоты России неразрывно связано с её бедами, смертью и распадом национального мира. Однако финал стихотворения рождает другое чувство — чувство безграничной веры в будущее России, когда видение, момент «припоминания» приводит лирического героя к пониманию ценности настоящего. Так негативный эмоциональный накал сменяется покоем и умиротворением. «И надо мной — бессмертных звёзд Руси, // Спокойных звёзд безбрежное мерцанье…» Обращение к истории рождает в поэзии Рубцова веру в бессмертие национального мира, открывает такие черты национального характера, как терпение, смирение, смелость, веру, самопожертвование, всё то, что организует миропорядок простой человеческой жизни.

Такой душевный настрой поэта открывает философскую тему в поэзии Н.Рубцова. В целом философские мотивы можно свести к самоопределению, к роли поэта в мире. Для Рубцова очень важно чувство в поэзии, оно является выразителем мысли и наоборот, мысль всегда выражается чувством. По рассуждениюисследователя А. Истогиной, именно с помощью чувств, ощущений человек у Рубцова осознает свое изначальное единство со вселенной. В редкие минуты слияния человека охватывает чувство полноты бытия, полного покоя,и это, прежде всего, пытается передать поэт. Это не идиллия, от печали это не избавляет, но от этого светлеет в душе, остается чувство сопричастия великой природе [2, с. 46].В этом смысле лирика Рубцова отличается особым психологизмом. По мнению Т. Л. Рыбальченко, именно в индивидуальном переживании открывается у поэта сверхличное, следы родовой памяти, архетипы сознания. Поэт выразил тайну русской души и природы. Теме поэзии, её философскому осмыслению посвящены следующие стихотворения: «Сергей Есенин», «Поэзия», «Собратьям по перу», «О Пушкине», «Приезд Тютчева», «Философские стихи». Очень важной темой в этих стихах становится тема судьбы поэта, которая, как правило, трагична, поэт всегда не понят современниками, провидит свою будущую смерть, но и неотрывно связан с национальными корнями.

Выводы. Поэзия Н. Рубцова тесно связана с историей России. Темы родины, памяти, русской природы, лики народа становятся определяющими в его творчестве. Поэт утверждает природную основу человека, природа и история часто сливаются, отождествляются в его поэзии. Рубцов не только продолжил традицию русской классической поэзии (в том числе натурфилософскую и метафизическую) в бурных 1960-х годах, но и предварил появление целой плеяды поэтов, отразивших онтологическое мироощущение, лирику конкретного психологического переживания: В. Соколов, А. Передреев, А. Жигулин.

Литература:

Зайцев, В.А.Русская поэзия ХХ века: 1940-1990 годы: учебное пособие / В.А.Зайцев. — М.: Изд-во МГУ, 2001. — С. 119-130.

Истогина, А. Свет слова: Этюды о русской лирике / А.Истогина. — М.: Худож. лит., 1987. — С. 32-49.

Кожинов, В.Н.Рубцов / В.Кожинов. — М.: Худож. лит., 1976.

Кожинов, В. Статьи о современной литературе / В.Кожинов. — М.: Современник, 1982. — С. 161-190.

Коняев,Н. Ангел Родины; Путник на краю поля. http://rubsov.id.ru/knigi/cont_knigi.htm

Рыбальченко, Т. Л. Поэзия второй половины ХХ века: практикум к курсу истории русской литературы. Ч. 1. / Т. Л. Рыбальченко. — Томск: Изд-во Томского ун-та, 2001.

Ирина Ащеулова,

доцент кафедры журналистики и русской литературы ХХ века КемГУ