Материалы

Зазимок

Рейтинг:   / 2

Подробности

Категория: Библиотека

Автор: Баянов Виктор Михайлович

Просмотров: 8278

Кабырза

Кабырза, Кабырза,
Я видал воочию,
Как дика ты и борза,
Валуны ворочаешь.
А у этой вот косы
Тихая ты, тихая.
Даже слышно, как часы
На запястье тикают.
Виснет веток бахрома,
Берега — опрятные.
Ну и пляжи! Задарма!
Почему не платные?
Я сейчас бы деньги — дзинь,
Чтоб с веселым оханьем
В эту матовую синь
Окунуться окунем.
Ты сказать мне не вольна,
Речка окаянная,
Здесь речная глубина
Или океанная?
Может, здесь, врастая в дно,
Под водой стоячею,
Острый камень ждет давно
Голову горячую.
Я вот так,
тропой крутой
Продвигаясь с доблестью,
Бит не раз недобротой,
Спрятанной за добростью.
Но не пал я перед ней,
Как дубок подточенный.
Только стал еще сильней
И еще устойчивей.
Потому беру разгон —
Пусть беда встречается.
От прыжка моего
Тальники качаются.

1964

* * *

Огни рассыпаны в лесу.
Огни, ну что мне делать с вами?
Как будто в дно шальной Мрассу
Вбивают золотые сваи.
Коростели пугают сов,
И ничего не слышно кроме.
Туда, на их скрипучий зов,
Я перееду на пароме.
Я тоже сов пойду пугать
И лешим хохотать по рощам.
И будет на чем свет ругать
Меня зевающий паромщик.
К воде склоняются кусты,
Шумят и пенятся пороги.
А где и с кем сегодня ты?
И по какой идешь дороге?
Я в   Горной Шории живу
И золотыми вечерами
Все жду тебя и все зову,
Как будто ты не за горами.

1964

* * *

У лодчонки узкая корма.
У девчонки по платку — кайма.
А девчонка — самые лета,
Чье-то гореванье и мечта.
В песенке, плывущей вдоль реки,
Чудится касание руки,
И журчанье родниковых струй,
И несмелый первый поцелуй,
Быстрый, зоркий ястреба полет.
Пой, девчонка!
И она поет.
Льется тихий свет над Кабырзой,
И не пахнет никакой грозой.

1964

* * *

Не по одежке, не по перстню —
С игрой литого серебра —
Встречайте вы меня по песням,
Слетевшим с моего пера.
Верны и радостям и болям,
Вовеки им не изменя,
На люди белым-белым полем
Уходят песни от меня.
Под лунной половинной долькой
Их не видать.
Снега, стога...
Какая-то волнует долго
И очень сердцу дорога.
Какая-то прошла по краю,
Не всколыхнув мое житье.
Какую-то еще не знаю,
А лишь предчувствую ее.

1964

* * *

Полюбуйся, человек, позарься
На нерукотворную красу.
Здесь волна зеленая Пызаса
Обнялась навек с волной Мрассу.
Столько круч, порогов было столько!
Знать, они в таежной синей мгле
Верили от самого истока
В неизбежность встречи на земле.
И теперь под скалами резными,
По тайге разбросанными сплошь.
Никакой бедой их не разнимешь,
Никакой водой не разольешь.

1964

Родник

Блестит вода, как в сказочном копытце,
В замшелом срубе, вкопанном в межу.
Я прихожу, чтоб из него напиться,
И как я встречей этой дорожу!
Ах, как приятно в тишине дремотной,
Средь дружески кивающих вершин,
Склонясь, наполнить влагой искрометной
Видавший виды глиняный кувшин!
И пить, да так, чтобы не только глотку
Струя воды внезапно обожгла,
А чтоб она текла по подбородку,
Чтобы она за шиворот текла.
Кипит родник, воркует голубино,
Прохладой вея на клубничный луг.
Над ним краснеет старая рябина,
Малина густо разрослась вокруг.
И все года, под ярко-алой зорькой,
На гладь воды, что, как слеза, чиста.
Все падают — то плод рябины горький,
То сладкий плод с малинова куста.

1965

* * *

Он нас встречал ворчливо: «У, ягнята.
Жил на краю, где лишь кусты да пни.
На всей земле у дедушки Игната
Далекой даже не было родни.
Была ли у него своя царевна
И долго ль шла одной дорогой с ним,
Никто не знал, поскольку на деревне
Не помнили Игната молодым.
Он поднимался раненько, до солнца,
И, нарядившись в шубу и пимы,
На лавочке у низкого оконца
Садился поджидать конца зимы.
Как будто на базарные обновы,
На санный путь, на черные леса
По целым дням дивились стариковы
Немало повидавшие глаза.
Пугливо жались воробьи к повети.
И сам он, горбясь жалко и смешно,
Мечтал о теплом, недалеком лете.
И начиналось наконец оно.
Тогда он шел в поречные низины,
Где молодой тальник роскошно цвел,
Срезал на выбор гибкие лозины,
Мурлыкал песни и корзинки плел.
 Он прут пускал то колоском пшеницы,
То змейкой вкруг березова ствола,
А то цветком. Любая кружевница
Ему бы позавидовать могла,
К земной красе невыразимо чуток,
Да и свое придумывать мастак,
Все лето он из прутьев делал чудо
И по деревне раздавал за так.
Стучал легонько в раму или ставень,
Уже натужно, тяжело дыша,
И говорил, корзинку рядом ставя:
— Прими подарок, добрая душа...
Давно уж без него рассветы брезжут
И гаснут звезды будто угольки.
Давным-давно никто тальник не режет
И не плетет корзинки у реки.
Но почему-то и сейчас я верю,
Когда бываю в дорогом краю,
Что вот под вечер постучатся в двери
И дед заглянет в комнату мою.
До позднего ночного звездопада
Я жду и жду, но нету никого.
Признаться, мне подарка и не надо,
А только б знать — достоин ли его.

1965