В 2017 году исполняется 80 лет со дня рождения моего отца Шабалина Владимира Михайловича, выдающегося кузбасского ученого-краеведа, историка Великой Отечественной войны, филолога, топонимиста, этнографа, поэта. Его многосторонняя, подвижническая деятельность еще при его жизни снискала огромный интерес и уважение со стороны людей, неравнодушных к истории своей земли, к великому русскому языку. После его смерти в 2003 году оказалось, что его  научное наследие имеет  огромный духовный потенциал и не подлежит забвению. Власти Прокопьевского района, общественность нашего края делают очень многое, чтобы увековечить память моего отца.

В районе издаются его работы, в 2005 году вышел сборник биографических материалов из серии «Краеведы Прокопьевского района». В том же году сельской библиотеке поселка Каменный Ключ, в котором прошла большая часть его жизни, присвоено его имя. В этой библиотеке организован музей Владимира Михайловича, в котором представлены экспонаты – книги, вещи – принадлежавшие ему при жизни и имевшие отношение к его творчеству. Также работницы музея Валентина Ивановна Чумак и Лариса Федоровна Ганихина много лет собирают всевозможные материалы, касающиеся жизни и творчества Владимира Михайловича Шабалина, и в музее-библиотеке можно найти практически все, над чем он когда-либо работал. После смерти отца его вдову, мою маму Римму Петровну, не забывала администрация города, районный отдел культуры, краеведческий музей Прокопьевска. Римме Петровне подарили компьютер, всегда поздравляли её с праздниками, делали подарки, к ней приходили в гости ученики школ Прокопьевска, к ней заезжали, чтобы сделать телесюжет в новостях.

Свою не очень долгую, трудную жизнь мой отец прожил как настоящий ученый, как истинный российский интеллигент,  вкладывая все свои душевные силы в исследовательское дело, не требуя – и не получая - ничего взамен. Он не имел научных званий, особенных наград и гонораров. Его главной наградой была Истина, его поддерживали уважение,  авторитет и признание среди неравнодушных людей. Он был патриотом в полном смысле этого слова. Таких людей забыть невозможно.
Владимир Михайлович Шабалин родился в селе Кузедеево под Новокузнецком (тогда Сталинском) 1 августа 1937 года. Детство его прошло сначала в Байдаевке, потом в Абашево Орджоникидзевского района города, где он закончил школу № 30. Рос он в тяжелых условиях военного и послевоенного лихолетья, тем более что растила его мать одна. Отец его, Михаил Николаевич Шабалин, с семьей жить не стал, от материальной помощи мать Комарова Евгения Николаевна отказалась. Постоянно  полуголодный мальчишка стоял в страшных, длинных очередях за хлебом, из которых его порой выталкивали. С нетерпением ждал весны – и шел в лес за колбой, потом за ягодами и грибами, продавал все это со своими друзьями. Яблоки и конфеты он увидел впервые лет в 16…
Несмотря на недоедание, отсутствие приличной одежды и обуви, учился он хорошо, обладал великолепной памятью, в старших классах заинтересовался философией; например, прочел книгу В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм».  Неудивительно, что в 1955 году он без особых трудностей поступил в педагогический институт города Сталинска и закончил его в 1960 году. Он мог поступить в аспирантуру, его звали работать даже  артистом в городской театр, но он уехал работать  учителем в Тувинскую АССР. Сюда же по распределению попала выпускница Куйбышевского педагогического института Римма Петровна Сапожникова, родом из Куйбышева (ныне Самара). Они создали семью, работали в средней школе села Тээли Бай-Тайгинского района учителями русского языка и литературы. В 1961 году у них родилась дочь Людмила, то есть я… 
Уже в Туве Владимир Михайлович начинает интересоваться вопросами филологии, публикует в научном сборнике статью об особенностях фонетики тувинского языка. Но было и другое: отец не мог равнодушно смотреть, как простых, бесхитростных тружеников-тувинцев обманывает высокое и не очень высокое начальство, живущее по законам феодального байства, ужесточенным ленинско-сталинскими порядками. Он пытается сигнализировать наверх о махровом воровстве, махинациях со скотом и попадает под надзор КГБ.
В последние годы жизни отец рассказал нам с братом то, о чем очень долго молчал. Ему дали понять, что Туву лучше покинуть, ходили за ним по пятам, перлюстрировали письма. Он сумел  обмануть КГБ (!), сделав вид, что собирается с семьей уехать аж в Норильск или даже в Петропавловск-Камчатский, туда посланы были запросы и чуть ли не оформлены документы.  
Некоторое время они с моей мамой и со мной живут в Абашево. И – совершенно неожиданно для надзирающих органов – он едет с семьей в поселок Прокопьевского района Верх-Егос. Здесь в 1964 году родился сын Виктор. 
Через год Владимир Михайлович уезжает в станционный поселок Каменный Ключ, где уже обосновывается надолго. Вскоре его назначают директором Каменноключевской средней школы. Он всегда «возмутитель спокойствия». Маленькую деревянную школу  много лет достраивает, перестраивает, переоборудует, монтирует систему водяного отопления и так далее. Нелегкая доля директора сельской школы - постоянные поездки (автобусного сообщения и школьного транспорта тогда не было, только ночные поезда!), бесконечные хозяйственные заботы, вечное противостояние с начальством, которое его не любило никогда.
Он начинает огромную краеведческую работу, исследует свой край, ходит с детьми в походы, расспрашивает старожилов, ветеранов войны. Результаты исследований, поначалу узкого, местного масштаба, публикует в районной прессе. Вскоре определяется его основной на тот момент научный интерес – участие кузбассовцев в битвах Великой Отечественной войны. Шабалин организует школьный клуб  «Поиск», привлекая детей к розыску по стране ветеранов войны, начинает огромную переписку с этими людьми, просит через прессу откликнуться тех, кто воевал в каком-либо конкретном соединении, принимал участие в боевых действиях, ищет адреса людей, о которых точно знает, что они выжили.
Бесконечные часы отец проводит за печатной машинкой. На столе, на полу около стола, на полках громоздятся груды книг, заметок, черновиков… Он проводит встречи с ветеранами,  местными и приглашенными из других мест. Ездит в другие города, чтобы работать в архивах. Везет делегацию учеников на слет ветеранов 32-й Кузбасской стрелковой дивизии в город Саратов.
Долго и тяжело создается  книга «Сибиряки на поле Бородинском», объединившая темы сибиряков – участников Отечественной войны 1812 года и сибиряков, принявших в 1941 году бой на Бородинском поле с фашистами (этот труд, к сожалению, не увидел свет при  жизни отца, областные власти не сочли книгу директора сельской школы достойной опубликования). Но Шабалина интересуют и другие направления истории войны – кузбассовцы и Сталинград, кузбассовцы и военные действия под Ленинградом, кузбассовцы и освобождение Восточной Европы. Он выходит на областной литературный альманах «Огни Кузбасса» и публикует там несколько статей военной тематики. Пишет знаменитое и доныне, пронзительное стихотворение «Иганино», в котором повествует о маленькой деревне, в которую после войны из трехсот мужчин вернулся только один – инвалидом… Он создаёт поэму о Бородинском поле 1941 года.
С  исследованием о сталинградцах Кузбасса связана страшноватая история, свет на которую, опять-таки через много лет, пролила Антонина Михайловна Архипцева, в 70-е годы школьная секретарша. Рукопись, которую Антонина по просьбе Владимира Михайловича распечатала в нескольких экземплярах, он послал на ознакомление в некую редакцию в Кемерово, какую, к сожалению, уже не установить. Пришедший вскоре ответ был ужасен (этим Владимир Михайлович поделился не с семьей, а только с Антониной). Оказывается, автор данной работы преступно исказил историю  войны и достоин всяческих кар. Отец просто испугался, не за себя, а за семью, ведь там были реальные угрозы!
А в чем же, собственно, состоит искажение войны в «Сталинградцах Кузбасса»? Владимир Михайлович ничего не придумывал, не притягивал за уши. Он писал правду – ту, которую обнаруживал в письмах участников войны. Правда была страшной – о колоссальных потерях, о жутких условиях, в которых люди воевали, честно и самоотверженно, не щадя здоровья и жизни. Принятый тогда диктуемый идеологией тон во всем, что касалось истории войны, был другой – пафосно-крикливый, натянуто-бодрый, а в итоге – откровенно лживый. Какие-де потери, разве они имеют значение? В общем, не только о публикации думать не стоило, но следовало ожидать неприятностей. От чего уехал когда-то  из Тувы Владимир Михайлович, к тому же через много лет и пришел... Все это происходило в 1977 году.
В начале 1978 года сгорает средняя школа, на переустройство которой ушло столько сил и времени. Действительно ли она сгорела по нерадивости работников? (Владимир Михайлович был в это время в долгосрочной командировке, на курсах. При нем школа сгореть не могла бы, я думаю, он этого не допустил бы никогда, он и ночами школу обходил, следил за работой кочегаров.) Факт, что никого не наказали, выговор получил лишь Владимир Михайлович, вернувшийся домой аккурат в ночь пожара, - выговор за несоблюдение каких-то там правил (ложь – все он соблюдал, он был отличным хозяйственником). Факт, что незамедлительно, оперативно организовав школьные занятия в старых деревянных помещениях бывшей больницы, Владимир Михайлович развивает неуёмную деятельность, пытаясь заставить районное и областное начальство срочно приступить к постройке новой школы. Убедившись, что это невозможно, пишет в Москву и доходит буквально до самого Брежнева. Факт,  что  школу заставили строить. Факт, что всех этих хлопот всяческое начальство ему не простило и, дав построить и оборудовать школу, с шумом и треском сняло его с должности в 1985 году – за отсутствие надлежащего внутришкольного контроля; в то время как он неделями мотался по области, доставляя в школу оборудование и необходимые материалы! Факт, что новый директор, предварительно подготовив свое «воцарение» и сговорившись заранее с районными и областными властями, потребовал вышвырнуть отца из школы и даже из Каменного Ключа. Все эти факты складываются в страшную, грязную историю, которую я лично никогда не забуду и не прощу ни советской власти в целом, ни господам, лично к ней причастным, чьи фамилии я помню до сих пор все до одной.
Многочисленные комиссии пытались найти следы финансовых злоупотреблений, которых на большой стройке вроде бы не могло не быть. Неизвестно кем вдохновленные бандитствующие юнцы били окна в квартире Владимира Михайловича, зарядом дроби расщепили дверь в сенях, громили огород. Пару месяцев ему пришлось ходить на уроки бесплатно – зарплата почему-то ему не шла.  Одновременно пытались организовать увольнение Риммы Петровны по результатам профессиональной аттестации; все самые плохие характеристики были написаны и подписаны. Не вышло, ничего не вышло! Комиссии вернулись в Кемерово несолоно хлебавши: ни одной чужой копейки Владимир Михайлович в жизни не присвоил. Хулиганов посадили в тюрьму, правда, за другие преступления (главную роль в банде играли, конечно же, чисто случайно… два сына нового директора Каменноключевской средней школы!) Учителя, состоявшие в комиссии по аттестации, подали голоса за Римму Петровну; они просто были порядочные люди и все поняли. Владимир Михайлович стал  работать  рядовым  учителем истории, и сколько же у него стало свободного  времени, чтобы исследовать, изучать, писать! А школа, трехэтажная, кирпичная, прекрасная, как многомачтовый корабль, вознеслась над поселком. Кто знает, если бы не она и не Владимир Михайлович, может, и не было бы уже поселка-станции Каменный Ключ…
Во второй половине 80-х годов научные интересы Владимира Михайловича сосредотачиваются на вопросах топонимики. Он продолжает создавать материалы о происхождении и истории населенных пунктов Кузбасса, но все больше углубляется в вопросы происхождения названий сел, городов и рек, а потом даже и улиц. Он пишет ни много ни мало – книгу по топонимике края «Тайны имен земли Кузнецкой», и эту книгу издает Кемеровское книжное издательство. Это фундаментальное исследование имеет до сих пор, да и, думаю, никогда не потеряет огромную научную ценность и является настольной книгой для географов Кузбасса и для всех, кто интересуется своей историей, географией и языком. Он занимается происхождением названий улиц городов и сел Кузбасса, историей телеутов, создает труд о фамилиях людей, населяющих территорию Каменноключевского сельского поселения «Замок с секретом».
В конце 90-х годов он сдружился с владельцем газеты «Шахтерский край» Анатолием Ивановичем Мельниченко, и с тех пор в этой газете публикуется огромное количество статей Шабалина как на тему топонимики, так и по истории сел района и других. Эти публикации продолжались долго – и после смерти Владимира Михайловича (их продолжала готовить Римма Петровна), и после смерти Мельниченко, вплоть до окончательной гибели газеты. (Вообще газетных публикаций, статей на самые разные темы за свою жизнь он напечатал в прессе столько, что сие буквально не поддается исчислению.)
В последний год жизни Владимир Михайлович становится интересен новокузнецкой газете «Губернские новости», печатается в ней. В 2002 году губернатор А. Г. Тулеев вручил Владимиру Михайловичу свидетельство   победителя районного конкурса «Педагогические таланты Кузбасса» и премию в 10 тысяч рублей за комплекс работ «Твоя улица, кузбассовец». В том же году Владимир Михайлович принимает активное участие в историко-краеведческой экспедиции по селам Прокопьевского района «Малая родина». Мечтал Владимир Михайлович о создании «Словаря происхождения фамилий  жителей Кемеровской области», «Топонимического словаря азиатской России», хотел все-таки напечатать в областном издательстве (перестройка же!) «Сталинградцев Кузбасса» и «Сибиряков на поле Бородинском». Смерть отца в 2003 году скорректировала эти планы.
В 2005 году власти района вынесли решение об организации в сельской библиотеке музея В. М. Шабалина и о присвоении библиотеке его имени. В том же году по решению городских властей Прокопьевска на доме № 29  проспекта Ленина, где он провел последние месяцы жизни, вывешена мемориальная доска.
Лучше всего о жизни отца сказал в стихах мой брат Виктор.

Идеей одержим проникнуть в тайну слова,
за письменным столом творит свой адский труд,
везет свой воз, и не одна подкова
изломана о каменистый путь.
А за окном ненастная погода,
меняются знамена и гербы.
Радетели за счастие народа
в безумных клятвах разбивают лбы.
А здесь все так же: свет настольной лампы
и тысячи исписанных страниц,
и груды книг, как мощные атланты,
поддерживают трепетную мысль.
И вот в руках заветная синица,
от типографской краски чуть горька.
Здесь жизнью дышит каждая страница.
А журавлям оставим облака.