Виктор Кальсин. Время – спичечный коробок

Рейтинг:   / 1

ПлохоОтлично 

Подробности

Категория: Поэзия

Автор: Кальсин Виктор Васильевич

Просмотров: 1681

2015 год, Выпуск № 4

***   
Время – спичечный коробок –
потрясёшь, послушаешь, что осталось.
Что-то брякает – дай-то бог! –
и подносишь небу слюнявый палец.

Но такая глушь, но такая тишь,
что семи ветрам не найти ответа.
Задираешь голову и стоишь –
изваянье сам или тень поэта.

И идет по улице мать-тоска
(сумасшедший взгляд, нос провален):
всё кончается, как доска,
или мечется на спирали.

Время, спичечный коробок,
кости, камни, деревья, звёзды…
Ах, как катится колобок!
Никуда не рано, никому не поздно…


Весеннее

Здесь никто никогда
да и нет никакого
подступает вода
как последнее слово

Сердобольно висит
необжитый скворечник
вот и кот-трансвестит
пьёт рассол огуречный

Это тоже весна
это тоже природа
и не надо вина
чтобы плакала морда

Даже драки не на
чтобы зло закипело
это просто стена
в этом черном на белом

В торжестве без обид
чем больней тем потешней
но никто не забыт
я останусь я здешний

        

Встретимся под березами

Встретились под берёзами:  роща в просветах солнечных
полна щебетанья, шелеста, жучков, муравьиных радостей,
жизней больших и маленьких, лёгкая и воздушная,  
шумит в осиянном мареве июньского равновесия.
Вслух говорю: "Здравствуйте!", - думаю сам,- "Надо ли?" –
 ведь если и есть там слышимость вряд ли акустика скромная
соперничать в силах в звонкости с чистым сердечным импульсом,
чтоб одолеть беспамятство.
Да, землячки, здравствуйте:
милые проживатели, - пыли, щедрот, щей,  самогона хлебатели, -
той же землёй мы кормимся, вы родники лелеяли – не истекла вода,
и тропами вами торёными ходим еще по ягоды.
Жизнь только словом новая, скрипом скрипит давешним, мелет свою муку.
Не говорю "до скорого" – мера не вышла времени.
Вечером будет хариус гнать по струе звезду.
Без обещанья праздника, будничны наши таинства, всё-то надеждой тешимся –
встретимся, под берёзами.


Дедушка

Дедушка, а, дедушка, - дедушка смеётся,
дедушка качает головой не в такт,
говорит, что скоро новая начнётся
жизнь, если в этой было что не так.

Над деревней солнце, по деревне речка, -
в речке вороватые рыщут пескари.
Дедушка пригрелся, сидя на крылечке,
Лопаются в памяти сны, как пузыри.

Вот она и старость, вот она, подруга,
мухой надоедливой около кружит, -
как не бережёшься – всё об острый угол, -
каждый день, как подвиг, будет пережит.

Есть костюм у дедушки – ношеный, но годный,
досточки, материя, - прибраны, лежат.
Никому не должный, сам себе свободный,
ждёт, когда кукушкам хватит куковать.

Ветерок играет, паутинка вьётся.
Дедушка зевает медленно и всласть.
Голова качается, словно оторвётся.
Вот уже совсем оторвалась.


***
Жахнет осенним светом,
а ты, невдомёк, идёшь,
подобно другим отпетым
бурчишь про ядрёну вошь.

Сподлобья глядишь, как мает
клочок синевы в ветвях,
как музыка разминает
пальцы в пустых садах.

И поднимает ветер
весь облетевший вздор,
и бестолковые дети
взрослый ведут разговор.

Идёшь, ничего не бьётся,
путаешься в словах,
и прошлое отдаётся
в гудящих твоих шагах.

Обское море

На завтрак рыба, - местный камбуз
ей переполнен под завязку.
Вода, ленивая, как август,
на камень плещет быль и сказку.

И, право слово, мир чудесен!
На расстояние заплыва
волна, восставшая из песен,
заносит парус вглубь залива.

Ни о какой лазури речи
не поведу – за ширмой бора
трудяга-кран расправил плечи
и днём и ночью строит город.

Песок тяжёл, далече – тучи,
но отдых позволяет бредить
о всей романтике летучей,
о рыбке, сунувшейся в бредень.