Поэтическая почта. Елена Мозжухина, священник Сергий Адодин, Красимир Георгиев, Мария Маркова, Мария Дубиковская, Дарья Серенко.

Рейтинг:   / 2

Подробности

Категория: Поэзия

Автор: ---

Просмотров: 2277

2012 год, Выпуск № 5

Елена Мозжухина


* * *

Ещё остался запах веников
Берёзовых в избе моей.
Страдою летнею повеяло
И стало на душе светлей.


Когда телок рождался маленький,
В избе от мамки отвыкал
У печки, где сушились валенки,
На эти веники мычал.

Как будто помнил день зачатия
И рощу звонкую кругом,
И стену, известью початую,
Лизал шершавым языком.


А кошка в ужасе шарахалась
«От зверя» нового в дому
И во дворе корова ахала
По первотёлку своему.


Мороз утих. И дни весенние
Нарядней стали и теплей…
Мерещится мне запах веников
В избе оставленной моей…


* * *

В сердце зашатался Божий Дом.
Год от года в мире непогода.
Лишь сегодняшним томишься днём.
Суета – и вся твоя свобода.


«Чадородие» – да чьё словцо.
Столько разных модных изречений.
Волосы подкрасить и лицо.
Чадородие – всегда мученье.


– Одного рожу – не трожь меня,
Жертвуя достатком и фигурой.
А ещё родить? Нет, вся родня
Обзовёт большой китайской дурой.

Женщина! Ты любишь красоту,
Возле дохлого всплакнёшь котёнка.
Разгони на сердце темноту
И под сердцем не губи ребёнка.

Из него себе ты купишь крем
От морщин в премодном магазине.
Не купюра, а душа взамен,
Радуешься этой бесовщине?

Чем он хуже, он ребёнок твой,
Дохлого бездомного котёнка?
Ты не слишком занята собой,
Убивая запросто ребёнка?..



Сергий Адодин, священник

Последняя Пасха

За горизонтом, апрельским солнцем
Разгорячённый, несётся вдаль
Весенний ветер, играя с тенью
Свинцовой тучи. Запел мистраль.

            Темнеет небо в  преддверьи бури,
            И скрылись кручи, набросив шаль.
            Трубит Архангел шестую песню:
            Раскатом грома грохочет сталь.

В церквушке ветхой, не умолкая,
Трепещет пламя пасхальных свеч,
И в полумраке, собравшись тайно,
Молились люди, чтоб мир сберечь.

            Шипела буря страстей и мыслей
            У входа в церковь, стараясь втечь,
            Поползновеньем нарушить царство
            Молчанья плоти, духовных встреч.

Молились люди, а за окошком
Разбушевалась стихия бед.
Взрываясь громом, искрясь и воя,
Металась бездна, сокрыв рассвет.

            Текла молитва неторопливо,
            Вобрав премудрость ушедших лет,
            И, осеняя всех благодатью,
            С икон струился небесный свет.

Не пел псаломщик стихир пасхальных.
Не слышен возглас – Алтарь был пуст.
Но люди ждали последней Пасхи,
Взывая к Богу от сотен уст.

            И распахнулись Врата Святые,
            Срывая бремя греховных уз
            С сердец счастливых, освобождённых
            От страха злобы… и был отпуст.


КРАСИМИР  ГЕОРГИЕВ


    Перевод с болгарского Виктора Коврижных.


АФРИКАНСКАЯ  ЛЕГЕНДА

Негритянку с глазами синими
полюбил артист с белой кожей.
И была их любовь красивою,
на простую любовь не похожей.

Но на их красоту чёрной завистью
ощетинилось племя дикое.
Уничтожить Любовь в наказание
к Колдуну обратилось великому.

Ничего-то Колдун не ответил,
лишь ошпарил всех страшным взглядом.
Да отправил  горячий ветер,
что живёт с преисподней рядом,

чтоб чужую любовь разрушил...
Ветер в буйстве своём жестоком
иссушил их сердца и души
и засыпал барханом высоким.

Юный Ангел за горней линией
прослезился сердечным лепетом:
пало небо - водою синею,
пало облачко - белым лебедем.

вкруг бархана расцвёл оазис
с островком, где росло два дерева


БАБУШКИНЫ ЛЕПЁШКИ

От души приветливой, красивой
тесто наша бабушка месила!..

Вкусные у бабушки лепёшки!
Любят внуки, дочки, сыновья.
Поедают до последней крошки.
Не остался в стороне и я.

Кушали лепёшки вместе с нами
в Бельгии, Германии, Панаме,
нравились Нигерии, Китаю,
и новозеландцы уплетали!

Вкус лепёшек бабушки чудесен -
отмечают в городах и весях!
Сам Господь и Тот отведал тоже
и ушёл довольным в небо Боже.


КРОШКА  НАДЕЖДЫ

Крошка надежды мне душу укрыла
капелькой масла на  корочку хлеба.
Вышел из дней своих серых, унылых,
дни обретаю  в цвет синего неба.

БАБОЧКА-ОДНОДНЕВКА

Судьба невероятная:
всего лишь день - и смерть.
С росой родиться утренней,
С вечернею - сгореть.

БОЖЬЯ КОРОВКА-АЛЬБИНОС

После бомбардировки Хиросимы
пилот на крыльях самолёта
нарисовал божьих коровок
белых-белых, как снежинки!..
В количестве 71 379 душ.


Мария Маркова

***

В августе всегда летают осы.
Залетают в кухню, в спальни сад.
Спит Елена – тоненькие косы.
Вызревает чёрный виноград.

Вызревает, светится сквозь плёнку
мир для спящих, лампочка в сто ватт.
Ветер лист несёт, как похоронку.
Умирает день, мой вторник, брат.

Я сказала: осы, не летайте
над сладчайшим сахарным песком, –
и достала беленькое платье
с кружевами, с узким пояском.

Я сказала: не будите чадо,
сон её подобен сотне лет, –
и закрыла створки в сумрак сада,
потянула старый шпингалет.


***

Дай посмотреть издалека.
Игрушечное – рраз, и нету.
Я здесь, я всё ещё река,
разлитая легко по свету.

Где брод, где заросли, где рыб
сияющая стайка вьётся,
где шишки катятся с горы
и облако скрывает солнце.

Цветное стёклышко, смотри,
мигнуло. Брызги полетели
(на берег выйди, повтори).
Каникулы, как мы хотели.

Как мы хотели – навсегда,
лодыжки, плечики худые,
и над тобой – вода, вода,
и надо мной – вода, вода
колеблет лодочки пустые.

***

Август опять оборвётся внезапно.
Листья и травы – соломенный запах.
Воздух прозрачен, север любим.
Стелется дым.

...нет, никогда, никакими стихами
не рассказать мне, как сердце поёт,
если плывёт в темноте, затихая,
голос знакомый, если плывёт.

Вытащишь старую лампу в беседку,
стульями скрипнешь и слушаешь: там
птица вспорхнула и дрогнула ветка,
ветер прошёлся рукой по кустам.

Дом обитаемый канет во мраке,
выступят тени – длинны рукава –
сокол в жабо и собака во фраке.
Ляжет трава.

Как объясняться в любви незнакомым?
Рожицы корчить? Стыдливо кивать?..
Выйти из дома, выйти из дома –
ветер и листья легко целовать.

г. Вологда

Мария Дубиковская


Как странно позволять себя любить…
Как странно позволять себя любить –
Застывшую. Замерзшую. Немую.
Сдержать в себе еще одну весну и…
Как странно позволять себя любить.

Как страшно позволять себе мечтать
О береге. О парусе. О чуде.
Глотнуть с мороза солнышка чуть-чуть и –
Как страшно позволять себе мечтать.

Как больно вырастать из ничего:
Из горечи – из хаоса – из праха…
Стыдясь, кривой побег пускает плаха.   
Как больно вырастать из ничего.

Как золотом горячим по щекам
Молчанья реки вытолкнуть наружу?
И силу разрешить свою разрушить
Как? Золотом горячим по щекам.

Как весело себя не узнавать!
Придумывать. Предчувствовать. Предвидеть,
Кто из чужих зеркал сегодня выйдет...
Как весело себя не узнавать.

Как странно позволять себя любить –
Смелеть, смотреться молодо, смеяться,
Менять слова местами, изменяться…
Как странно позволять себе любить.



Неплач

Я хотела расплакаться, но не смогла,
Будто слезы мои – из стекла, из стекла,
Разобьются – куда мне осколки девать?
Да и некому их выдувать, выдувать.       


Мне хотелось рыдать – за себя и за всех,
Только горло закаркало, делая смех,
Только вверх занеслась для удара рука,
Но другая ее придержала слегка.

Где вы, слезки мои? Там, где круглый живот,
Где эльфийский ребенок недавно живет,
Где бессонные ночи и сонные дни,
Где с эльфийским ребенком одни мы, одни.

Там где солоны реки и горечь речей,
Где эльфийский ребенок был назван – ничей,
Где тонула в обиде, но встала со дна,
Где сквозь слезы предательски нежность видна.

Я хотела расплакаться, но не смогла.
Лишь из самого сердца росинка стекла.
И запела-заплакала в люльке Она.
Я теперь не одна. Я теперь не должна.

г. Новосибирск


Дарья Серенко

КОЛЫБЕЛЬНАЯ 

По спине - между лопаток - пущена река.
Спи, хороший, будет лошадь, будут облака. 
Буду в снах твоих поджарым деревом стоять. 
Буду сны твои лелеять, холить, обитать. 
И раскидистою болью в маленькой груди -  
Тоже буду.
Вырви с корнем - в сон пересади. 
Там все выболит, плодами в землю упадёт. 
Кислый, яблочный, всевышний - наш круговорот... 
Реки все впадают в кому. Лёд и белый свет. 
Спи, хороший, боли нету, не было и нет.


***
Ящерка в банке, шмель в кулаке, 
Бабочка в спичечном коробке, 
Квёлые яблоки в грязной панаме 
И китикет, припасенный в кармане. 
Птицы больные по тёмным подъездам, 
Крошки и тряпки,  ругань соседок. 
Птиц хоронили потом повсеместно, 
То есть совместно - и крестик из веток. 
Все-таки смерть была очень условна -  
Птицы с утра появлялись другие, 
Снова голодные, снова живые, 
Снова, и снова, и снова, и снова. 
Но утекает песок из песочниц, 
Но забывают, где птиц хоронили, 
Ящерок, кошек своих худосочных, 
А ведь у каждой из них было имя. 
Детство все примет в свой жадный живот, 
Всё тянет в рот, что ему интересно. 
Доброе злое голодное детство 
Весь этот мир с потрохами сожрёт, 
Чтобы хоть как-то его уберечь... 
Веточка. 
Птичка. 
Речь.

***
Бывает так, что так бывает,
Что не бывает ничего,
Тогда я ставлю хату с краю
И остаюсь там с ночевой.
Ежи мне свяжут рукавицу,
А в рукавице – теремок.
Бывает так, что небылица
Уже не ложь и в ней намек
На поле зрения другое,
Где зреют детские глаза,
И это жутко. Как на поезд,
Я торопилась на вокзал
И опоздала на разлуку
Кого и с кем? Меня со мной.
Я центр разомкнутого круга,
Зрачок, сравнявшийся с землей,
И ничего уже не светит.
Вокзал - изнанка всех домов,
И выворачивает ветер
Мой рукавичный теремок.
Всё - небылица, я - былинка.
На поле - рельсы, между шпал
Мне горячо, сверчок затринькал,
Узнал меня? Нет, не узнал.
Дана себе я на прощанье.
Всё - восхождение ко дну.
Взгляд задержу я, как дыханье,
И в землю темную нырну.

г. Омск