Антонина Сытникова. Себя не зная, красота царит на свете

Рейтинг:   / 3

ПлохоОтлично 

Подробности

Категория: Поэзия

Автор: Сытникова Антонина Семеновна

Просмотров: 2156

2014 год, Выпуск № 3

* * *
Бегут деревья за окном вагона,
Сжимает сердце острая печаль,
И серая распластанность перрона
Неумолимо ускользает вдаль.
Сквозь стук колес размеренно унылый
Летит к окну зеленая звезда,
А в памяти встает и то, что было,
И то, чего не будет никогда.

* * *
“Сонэчко!” – нежно коснулась
Трепетных струн Украина.
Юность, далекая юность
Встала опять возле тына.
Солнце застыло в зените,
В воздухе – горечь полыни,
Марева зыбкие нити
Делают вещи иными.
Плавают томно стрекозы,
Смотрят, чтоб все было в норме,
Рядом, за кучей навоза,
Курица выводок кормит.
Спелое яблоко звонко
Шлепнуло боком о землю,
Завороженно буренка
Звону подойника внемлет.
Брызнут пахучие струи,
Первая кружка для внучки,
С легкой улыбкой подую
В белую пенную тучку.
“Сонэчко, - бабушка скажет, -
Дуже тонэнька ты стала”.
Фартук неспешно повяжет.
“Можэ, видризаты сала?”
Голос смешинкой взорвется,
Высветив прошлого дали.
Словом, лучистым от солнца,
Вы меня снова назвали.

* * *
Висят подзорами туманы
Над речкой Сасенкой с утра.
Я снова в домике саманном,
И, будто не было утрат,
И сердцу милая Украйна –
Лишь окоем большой земли.
На расстояниях бескрайних
Еще границы не легли.
Еще звучат былые песни,
Веселье плещет через край,
И в танцевальном круге тесно,
– Эй, гармонист, давай играй!
И бабы лучшие наряды,
Чтоб в поле выйти, достают.
И – не поверите! – но радость
Приносит бескорыстный труд.
И за расхристанным туманом,
Попить присевшим у реки,
Растут во ржи косынкой рваной
И бредят Русью васильки.


* * *
      Памяти моего дяди
      Алексея Неговора

Здесь сентябрь, как пирог слоеный,
То оранжевый, то зеленый.
Катит тыквы по огороду,
Запрягает мышей в подводу.
Перед тем, как домой собраться,
Рассказать захотелось вкратце,
Что за синей прохладной речкой
Было поле с медовой гречкой.
И с утра и до самой ночи
Там трудилась, что было мочи,
Над кипеньем крутым летая,
Пчел, в согласии дружном, стая.
А потом на широком блюде
Плыло золото. Брали люди
Распечатанных сотов ломти.
Свет в ячейках лучисто-ломких
Распадался на сотни капель
И на хлеба горбушку капал.
Дядя Лешка – костыль под мышкой,
Возле ульев ходил вприпрыжку.
Наблюдал за порядком строго
И почти забывал про ногу,
Что осталась в бою под Курском
На  прославленном поле русском.

* * *
В саду заброшенном антоновка
Невероятно хороша.
И наливное, с ветки тоненькой,
Срываю молча я, спеша
Вдохнуть глубокий и пленительный,
Неповторимый аромат.
И вспомнить ярко и пронзительно,
Как много-много лет назад
Шла через двор неспешно бабушка,
Сорвав такое же в саду.
На нем роса светилась радужно.
Стирая капли на ходу
Изнанкой фартука атласного,
Бабуля шествовала в хлев.
Несла буренке чудо-лакомство,
Мне подождать в саду велев…
Держу сейчас в руке антоновку,
Как будто кружку молока.
И в этот миг я – внучка Тонюшка,
И снова жизнь легка-легка.




* * *

"Ты жива еще, моя старушка..."
С. Есенин

Пока живут еще старушки
В людьми забытых деревнях
И травы собранные сушат
В духмяных сумрачных сенях,
Где вековые ароматы
Полыни, мяты, чабреца,
На лавке старые ушаты
И рядом свежий след корца...
Жива Россия. И пред Богом
Все еще может быть права.
И говорят ему о многом
Молитвы простенькой слова:
"Подай сегодня хлеб насущный,
И отведи от нас беду.
Тот срок земной, что нам отпущен,
Дозволь прожить с собой в ладу..."
А вверх уходит – Боже Правый –
Спаси Россию в трудный час!
Многострадальная Держава
Опять в плену. На этот раз
Не мчится с гиканьем и свистом
Лихой раскосый басурман,
Не танк ползет, не слышен выстрел,
Лишь клевета, подлог, обман.
Растет невидимая сила
И разрушает изнутри.
Благословенная Россия
В незримом пламени горит.
И с каждым днем огонь все выше,
Неистов, яростен и лют.
Но вечевой набат не слышит
Беспечный православный люд.
И лишь отдельные моленья
Осанну Вышнему поют.
Стоит старушка на коленях -
Спасает Родину свою.


КОЛОДЕЦ
Заокало эхо в колодце заброшенном,
Стремится к воде перекатами звук,
Вращаясь, как ворот, который из прошлого
Хранит теплоту человеческих рук.
Смотрюсь в глубину. В древесине ободранной
Неведомым образом вырос цветок,
А глубже, давно не тревоженный ведрами,
В тени затерялся зеленый чертог.
И небо в конце. С наступлением сумерек
Там в бисере звезд загорелась луна,
И сразу теряется благоразумие,
И тянет к себе, как магнит, глубина…



ОДИНОЧЕСТВО
Один. Тревожно сжало сердце, как тиски,
Предощущенье неизбежной боли.
Стучит и ломится назойливо в виски
Из сада резкий аромат магнолий.
Похоже, ход вещей взломала эта ночь.
Ни звезд, ни облаков – всё тьма собой объяла.
Разрозненные мысли ускользают прочь
Обрывками большого покрывала.
Цикады песнь прощальную вдали поют.
Звук прорывается и гаснет где-то.
И оторопь берет на несколько минут:
Не разминется ль эта ночь с рассветом?


СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ
На двор, где до этого буйствовал день,
Луч солнца, сверкая, струился по крыше,
Легла мрачновато-лиловая тень,
И стало так грустно, как будто бы вышел
За дверь человек бесконечно родной.
Толкнулась тревога – а вдруг не вернется,
И в жизни, теперь совершенно иной,
Останется вечно затмение солнца.

* * *
Не всколыхни серебряный сосуд,
Наполненный животворящей влагой,
И этих удивительных минут
Сумей сберечь дарованное благо.
За светлым днем придет, быть может, день
Неясности, тревог, непониманья,
Когда размолвки замаячит тень,
И все укроет сумрак расставанья.
Но будет память бережно хранить
Богатство, обретенное однажды,
И прежних дней связующая нить
 Когда-то станет в жизни самой важной

* * *
Какое пламя в небесах,
Какое пламя!
И облака, как паруса,
Плывут над нами.
И гомон ласточек стоит
Неудержимый.
Над лугом бабочка скользит
Все мимо, мимо.
Вонзают сосны в облака
Верхушки-стрелы,
Где небосвода край слегка
Подкрашен белым.
Шмель загудел и полетел
Своей дорогой.
Наверно, он сказать хотел:
“Ты нас не трогай”.
У тучи космы разметал
Беспечный ветер.
Себя не зная, красота
Царит на свете!


* * *
Лист на ладонь мне, кружась, опустился,
В темных прожилках зардевшийся лист.
День наступивший росою умылся –
Так лучезарен, прохладен и чист.
Я наберусь чистоты и прохлады,
Стану сама этой свежей росой.
И ничего-то мне больше не надо,
Только брести, по тропинке, босой.