Материалы

Зазимок

Рейтинг:   / 2

Подробности

Категория: Библиотека

Автор: Баянов Виктор Михайлович

Просмотров: 8281

* * *

По малину за селенье
Мы уходим прямиком.
Я готов на край вселенной
За своим проводником.
Я спросил ее: — Ты шорка?
— Да, тайга мой дом, мой кров.
И косынкою из шелка
Отгоняет комаров.
Пни стоят в траве  как стулья.
А она вперед, вперед,
Словно чуткая косуля
По тайге меня ведет.
И малине и Марине
Наливаться, медоветь.
За Мариной по малине
Пробираюсь, как медведь.
Вот уж новая корзинка —
Тяжела,
тяжела.
Бирюзовая косынка
Поверх ягоды легла.
Я прилег, как будто в доме,
Под развесистой сосной.
Закружились в легкой дреме,
Понеслись передо мной,—
То деревья в смутном гуле,
То речные берега,
То Марина, то косуля,
То малиновы лога.

1965

* * *

Я больше живу на колесах,
Я больше на рельсах живу
И чаще всего на откосах
Цветы тебе ранние рву.
Их мало кто любит на свете.
А может, одна только ты
Влюбленно так смотришь на эти
Пропахшие дымом цветы.
То детскою радостью вспыхнешь —
Совсем не узнаешь тебя —
То вдруг присмиреешь, притихнешь,
Косынку свою теребя.
Как будто увидишь воочью,
Уйдя от дневной суеты,
Как дыма тяжелые клочья
К земле пригибают цветы,
Как мчат поезда-скороходы,
По рельсам вовсю колотя,
Как ветры, да версты, да годы
Навстречу летят и летят.

1965

* * *

Не думать ни о чем теперь бы,
Когда сто троп во все концы
И предлагают в сограх вербы
Свои сережки-леденцы.
И жаворонки без умолку
Над всей родимой стороной
Трезвонят про твою помолвку
С самой красавицей весной.
Да, как легко под гимны эти,
Пусть ты их даже заслужил,
Забыть про все на белом свете —
И кем ты был, и где ты жил.
Но у лесистой, низкой гривы
Тебе, шагающему в рост,
Вдруг бросит чибис: «Чьи вы? Чьи вы?)
Один-единственный вопрос.
Он не поет, не краснословит.
Но сразу, как у кромки рва,
Тебя тревожно остановят
Те немудрящие слова.
Они стоять тебя оставят
У голубеющих излук.
Они припомнить вдруг заставят
Поволглый за деревней луг.
И домик, где ты пел и плакал,
И речку, где сидеть любил,
В которой ты мальчонкой плавал,
Которую ты в жажду пил.
Поднявшись над раздольем нивы,
И в радостный и в горький час
Тревожный чибис: «Чьи вы? Чьи вы?»
Завидев, спрашивает нас,
Чтоб помнить мы не перестали,
Под нашим небом иль чужим —
В каком краю мы вырастали.
Какой земле принадлежим.

1965

* * *

К окну любил я припадать утрами,
Лишь начинало голубеть оно.
Была в сосновой неширокой раме
Картина, мне знакомая давно.
Все тот же перелесок да огорок,
В застойном отраженный омутке,
Да пыльная вилась дорога в город,
Дымящий за полями вдалеке.
Возы, скрипя, тащились по лощине,
Потом в тумане таяли они.
На тех возах — ни одного мужчины,
А были только женщины одни.
Как гуси, под горой белели камни,
Из века в век ручей их омывал...
И так была картина та близка мне,
Как будто сам ее нарисовал.
Хотелось мне, чтоб солнце в ней светило,
Отсюда начинало путь дневной.
Оно же, как назло мне, восходило
Левее где-то, за глухой стеной.
Теперь, когда колосья густо никнут,
Когда повсюду солнца торжество,
В моих глазах нет-нет да и возникнет,
Мелькнет картина детства моего.
И очень жаль, что вот, имея навык
И перестраивать и украшать житье,
В картину ту мне не внести поправок
И заново не написать ее.

1966

* * *

На обезлюдевшей окраине,
Где два холма, как два горба,
Вовсю воронами ограяна
Моя мальчоночья судьба.
Весна.
Хрустит ледок продавленный
Заиндевелым дном ведра.
И лихо пляшут на проталинах
Густые синие ветра.
Теплом исходит солнце набедно
Над незапаханным жнивьем.
А это значит — будет ягодно,
А это значит — заживем.
У месяца все тоньше лезвие —
Пойдут дожди того гляди...
Еще шоссейные, железные
Мои дороги — впереди.
И только сказки бурно радуют,
Пугает тьма в сырых логах.
Да гонят спать.
Да звезды падают.
Да плачут цыпки на ногах.

1966

* * *

За речкою — подать рукой —
Моя полянка-самобранка.
По темнолесью день-деньской
Идет сорочья перебранка.
Хожу среди глухих чащоб,
И, хоть дышу легко и юно,
В моей душе живет еще
Печаль военного июня.
Здесь не один голодный год
Мне так же птицы верещали,
И отвлекали от невзгод,
И перемену предвещали.
И, туесок с собой забрав,
Сегодня вышедший из моды,
Совсем, совсем не для забав
Я приходил сюда в те годы.
Звала поляна: «Поброди,
Под каждый кустик загляни-ка
Какие здесь прошли дожди,
Какая зреет земляника!»
Она кормила сараной,
Калину до снегов хранила,
С моей родною стороной
Еще сильней меня сроднила.
От молодых берез светла,
Далеким
сердце мне тревожит.
Она мне выжить помогла.
Она мне дальше жить поможет.

1966